Синоним слова "Я"

Глава 17. "Неправильные решения".

  Pov Автор.
       Бернард сидел на своем диване в гостиной. Телевизор был выключен, а свет горел только в этой комнате. Мужчину окружали мрак и тишина. Последнюю нельзя было назвать спокойной. Это была совершенно иная тишина: давящая, назойливая и гнетущая. От нее хотелось бежать.
        Альфа осмотрелся вокруг. Вроде, все как всегда: эта же квартира, где он прожил не один день, этот вечер, совершенно такой же, как и многие в его жизни; но на душе была какая-то тяжесть. Очень скудное ощущение.
        «Поверить не могу, что я всегда так жил»,— подумал он. — «Неужели раньше это безмолвие не тяготило меня?»
           Тяжело вздохнув, Берн дошел до кухни. Достав из верхней полки полу-пустую бутылку коньяка, подаренную когда-то отцом, мужчина налил содержимое в низенький округлый бокал. Обычно Брайс любил смаковать этот горьковатый напиток, но сегодня просто хотелось расслабиться с помощью чудодейственной силы алкоголя. Не лучший способ проведения досуга, конечно, но настроение альфы располагало только к этому.
          Янтарная жидкость приятно обжигала горло. Брюнет развалился на диване, блаженно запрокинув голову на спинку. В сознании непрестанно роились мысли, от которых у мужчины уже начиналась мигрень. Он устало потер виски и закрыл глаза.
— Что же с тобой происходит, Элион? — бархатистый голос, казалось, был слышен во всей квартире.
          Сам вопрос вот уже который день не давал покоя Бернарду. Его Элион, его необычный, веселый и начитанный мальчик, в последние дни был сам не свой. Парень словно замкнулся в себе. Он не отказывался ни от одного свидания, но на них вел себя странно.
         «Может, его кто-то обижает? На работе, к примеру... Или вообще преследует?» — подумал альфа, снова отхлебнув из бокала. — «Не даром же он постоянно оглядывается и высматривает кого-то.»
           В сознании Брайса промелькнули моменты, когда Купер, будучи рядом с ним, впадал в прострацию, не реагировал ни на что, будто был в другом измерении. Помимо этого, омега стал очень нервным. Он вздрагивал от любого громкого звука и сторонился практически каждого прохожего. В глазах Эла то читался неподдельный страх, то они попросту становились пустыми, безжизненными. А стоило ему прижаться к Берну, коснуться его руки, почувствовать аромат, как ужас пропадал. Его взгляд наполнялся неведомым теплом, которое не мог не заметить Брайс.
          «Но если Эл ко мне что-то чувствует, то почему, когда я спрашиваю: „Что случилось?", он отвечает, что "всё нормально"? Неужели есть то, что он не может рассказать мне? Или Элион боится чего-то?» — он подлил себе еще.
             Глаза Бернарда уже начинали слипаться. Он всегда нормально переносил алкоголь, знал свою меру и никогда не напивался. Однако, чтобы ему захмелеть, пары бокалов было мало. Сегодня же слишком много навалилось: несколько бессонных ночей из-за проблем с контрактом, моральное истощение от многочисленных деловых встреч, беспокойство за возлюбленного и неспособность помочь ему.
— А ведь пару дней назад все было так прекрасно, — он призадумался. — Мы чудесно проводили время за городом. Эл подолгу нежился в моих объятиях, прижимался ко мне, когда мы грелись у камина, — тяжело вздохнув, Берн закурил сигарету, — как волшебно было гулять по весеннему лесу, вдыхая свежие ароматы трав, а потом ночами согревать друг друга всей своей любовью и страстью.
           В воздухе повис запах табака. Теплый и терпкий, он медленно заполнял собой помещение. Если бы тут был еще кто-то, вряд ли Брайс бы позволил себе это, но сейчас он просто хочет привести в порядок мысли и нервы, хочет понять, что же все-таки ему делать дальше.
— Надо будет завтра навестить Вайтлина, может быть, он подскажет что-нибудь,
— проговорил альфа в тишину.
              Старые настенные часы, подарок отца, показывали второй час ночи. Немного подумав, Бернард поймал себя на мысли, что завтра он точно будет мучится еще больше от недосыпа. Допив оставшийся коньяк и докурив сигарету, мужчина отправился в спальню.
            Рухнув на кровать, брюнет недовольно зарычал. Постельное белье пропахло степными травами Элиона. Чувствовать его запах, но не ощущать самого омегу рядом, было для Брайса худшей пыткой. Он мечтал поскорее уснуть, и через какое-то время ему это удалось — мужчина провалился в пустой, темный, одинокий сон.
Pov Бернард.
           Утро встретило меня головной болью и трезвоном будильника, которым отчасти и была вызвана боль. Я потянулся и недовольно замычал. Все тело адски ломило, а суставы в коленях болели так, что ногу согнуть было невозможно. Сидячий образ жизни и фактическое отсутствие физической активности мне на пользу не пойдут. Жалуюсь прямо как старик, но что поделать. Хорошо хоть, что жиром пока не заплыл, но тут, как бы странно это ни звучало, стресс идет мне на благо: от нервов я теряю в весе. Да и мои нечастые походы в спортзал помогают.
— Не хочу на работу, — пробубнил я, наконец найдя телефон.
              Вот бы сейчас как в школе притвориться больным: окунуть кончик градусника в горячий чай, подождать, пока температура на нем не станет достаточно высока, сунуть его себе в рот, а после с грустным видом вручить его папе. Тот бы, как обычно, погладил по голове, с жалостью в голосе спросил, хочу ли я чай с лимоном, а затем накрыл бы теплым пледом и наказал бы поспать.
        На лице невольно появилась улыбка.
           Потерев глаза, я, наконец, встал с кровати. Прошлепав босыми ногами по холодному паркетному полу, я прошел в ванную. Привести себя в порядок альфе гораздо проще, чем омеге. Почистил зубы, сбрил небольшую щетину, умылся и к выходу готов. Думаю, стоило еще и душ принять, но желания делать это у меня совершенно нет. Что же, придется сегодня моим подчиненным ловить сопровождающие меня запахи табака и алкоголя.
             Сегодня я решил немного нарушить свои традиции — вместо привычных сластей на завтрак у меня был круассан с ветчиной и сыром. Вкус для меня необычный, но приятный. Чувствуются пряности, копченые нотки и небольшая кислинка. А мягкое слоеное тесто было просто прекрасно. Не зря отважился попробовать.
            Уже по традиции я начал писать Элиону. Поприветствовал, пожелал доброго утра и спросил, как ему спалось. Его нельзя отнести к тому типу людей, который сразу станет выкладывать все, как на духу. Но обычно Эл не ограничивался односложными ответами как сейчас.
         Я тяжело вздохнул.
         «Видимо, все же придется встретиться с Вайтлином», — решил я для себя. Просто не очень хотелось бы дергать бету лишний раз.
           Садясь в авто, я все пытался вспомнить свое расписание, чтобы узнать, смогу ли выкроить время для встречи с Элом, но мысли о сегодняшних планах то и дело вылетали из моей головы. Небольшое похмелье все еще давало о себе знать. Возможно это оттого, что я давно не пил ничего крепче кофе. Мой организм уже отвык и не помнит, как ему стоит реагировать. Главное — чтобы копы не оштрафовали.
       Пошарив по карманам, я выудил ключи и завел мотор. Когда приборную панель озарила подсветка, я понял, что пора бы заправить бак, а то такими темпами еще немного, и заглохну где-нибудь посреди города.
         Оглядевшись по сторонам, я выяснил, что дорога свободна, и выехал с парковки.
Вскоре я был уже у офиса. Народ только стал собираться. Машин было совсем мало, по пальцам пересчитать можно, а ведь к обеду найти парковочное место сродни выигрышу в лотерею .
         Подойдя к своему кабинету, я застал Юджина, что уже сидел на своем месте и рылся в компьютере. Бросив на него взгляд, я произнес:
      "Просмотри список моих сегодняшних дел и, если в обед есть совещание или еще что-то, перенеси. У меня будет очень важный обед, касаемый дел моей семьи."
             На счет последнего я немного приврал. Элион же пока не является частью моей семьи. Но это только пока. Для себя я все уже давно решил: хочу быть с ним! Хочу видеть его заспанное лицо по утрам рядом, вдыхать его аромат, есть все, что он приготовит (пусть даже очередной его кулинарный эксперимент потерпит неудачу), хочу спорить с ним по поводу книг, обсуждать что-то, слушая совсем мальчишеский голос, который, будто, и не сломался еще. Я даже готов к тому, что не все будет гладко. Готов быть «олухом», «идиотом» и «кретином». Не спорю, что иногда и сам, быть может, скажу в его адрес пару нелестных слов, но... Одна только мысль о пылком перемирии заставляет без страха обдумывать наше общее будущее.
        Я улыбался как самый настоящий дурак, обдумывая всё, а убедился в этом, лишь когда подошел к шкафу со стеклянными дверцами, чтобы достать пару папок, в которых была информация о сделках с нашими иностранными партнерами. Повезло, что этого подчиненные не видели. С другой стороны, не думаю, что они бы заметили мою улыбку. Я уже давно понял, что все люди, кроме родителей, считают меня безэмоциональным. Для них я словно статуя, у которой ни за что не дрогнет ни один мускул на лице, что бы ни происходило. Очень приятно было понимать, что Элион тоже замечает перемены моего настроения, знает, когда я грустен или радостен. Быть может, я мог бы проникнуться к нему только из-за этого, но за все, пускай не самое длинное, время нашего знакомства, этот чудной паренек, ни раз успел меня удивить.
                Пока я раскладывал папки, в кабинет вошел Юджин, в руках у него был небольшой блокнот.
— Мистер Брайс, — сказал он, вырывая меня из плена мыслей, — у Вас сегодня должна была быть встреча в два часа дня, но я перенес ее. Мистер Риксон из «ЭлкГрупп» согласился на шесть. Вас ведь это устроит?
             Должен отдать должное, когда Юджин не заигрывает и не распространяет свои омежьи феромоны, цены ему нет. В такие периоды он настоящий секретарь, профессионал своего дела. Жаль только, что подобные просветления — лишь разовые акции, и бывают они нечасто.
— Да, спасибо, Юджин, — я сел в свое кресло. — Принеси мне, пожалуйста, кофе и перешли на почту наш с ними последний договор, а то не могу найти его оригинал.
— Хорошо, — сказал Новак и уже было ушел, но вдруг резко вспомнил что-то, — касаемо оригинала, Ваш отец пару дней назад забрал его, чтобы просмотреть, — добавил он уже в дверях, после чего удалился.
             И зачем он отцу? Хотя, если вспомнить сколько раз его пытались облапошить, сколько гадостей он выслушал, пока шел к вершине, сколько людей открыто насмехались над ним, то все становится ясно, как белый день. Думаю, этим я похож на него. У Алана очень узкий круг людей, которым он доверяет. Впрочем, как и у меня. А вообще, я горжусь им и Лео.Папа мне рассказывал — многое я и сам еще застал —, как отцу приходилось туго, когда он унаследовал крохотную, убыточную фирму.
             Обычно наследниками становились только альфы. Если в семье их не было, то это решалось просто — свадьбой. Даже если в семье только бета-сын. Но отец уже тогда встречался с папой и расставаться был не намерен, он поставил родителям ультиматум и сказал, что если они ему доверятся — не пожалеют. Конечно, бабушка-альфа была категорически против, но ей пришлось смириться. Да и Алан не подвел.
           Даже при мне его столько раз мешали с грязью... Многие бизнес-партнеры напрочь отказывались иметь дело с бетой. Помню, как я не выдержал, и особо умному фингал поставил. Родители меня тогда похвалили.
         С чего такое обращение? Да все очень просто: беты — третий сорт. Как и омеги, впрочем. Только альфы — венцы творения всея.
          Я усмехнулся.
             В мире всегда найдут по какому принципу оценивать людей: пол, внешность, раса, религия, тип, достаток. Без разницы. Всегда есть высшие и низшие. И ведь никому не объяснишь, что, по сути, мы все равны, что все мы — люди, несмотря на какие-либо отличия и мировоззрение. А как было бы хорошо, если бы люди могли принимать других такими, какие они есть, а не тыкать пальцем, увидев что-то «странное» во внешности.
         Меня снова прервали стуком в дверь.
— Привет, сынок, не отвлекаю? — спросил Лео, выглядывая из-за двери.
— Ну, — я прикинул свой коэффициент полезный деятельности на данный момент, — нет, пап. Ты что-то хотел?
— А вы, мистер, сегодня очень серьезный, — с улыбкой сказал он, проходя
в кабинет. — Вообще, не скажу, что пришел за чем-то важным, — папа взглянул на мой стол. — Отец хотел предупредить, чтобы ты держал с Риксоном ухо востро. Ты же знаешь Алана, он гнильцу хорошо чует. Впрочем, ты ему тут мало уступаешь.
          Он сел на привычное для себя место посетителя и взял в руки маленький календарик с зимними пейзажами, что стоял на моем столе и задумчиво пролистал его.
— А ты уже выбрал подарок для Элиона?
— Что? — я не мог понять о чем говорит папа. — Почему я должен искать подарок?
          Леонард завис с удивленным лицом, выронив хрупкую треугольную бумажную конструкцию.
— А ничего, что у твоего омеги на следующей неделе юбилей? Ему двадцать исполняется.
          Пришло мое время поражаться.
         Я ведь даже не знаю, когда у него День Рождения.
— Но я не был в курсе этого... И вообще, когда ты-то успел прознать?
— А, да я просто расспрашивал его. Делов-то.
            М-да, у папы все всегда просто.
— Спасибо, пап. Без тебя бы я никогда, наверное, этого и не узнал.
— Да не за что, сын, — бета приветливо улыбнулся.
           Он еще что-то хотел сказать, как зазвонил его мобильный. Опять отец беспокоится, как же папа без него. Извинившись, Лео вышел, а я остался наедине с самим собой и грудой документации.
          И что же мне делать? Что ему подарить? Может, опять организовать какой-нибудь сюрприз? Понравится ли Элу какое-нибудь ювелирное украшение? А, может, лучше книга?
            Я стукнулся лбом о стол, так и оставшись сидеть в этом положении. Подарки — не мое. Родителям я обычно их по интернету выбираю, предварительно узнав, что им нужно. Надо спросить чьего-нибудь совета.
               Получив, наконец, сообщение от Юджина, мне пришлось перевести все свое внимание на доскональное изучение материалов. Несколько часов я перепроверял все договоры и соглашения с «ЭлкГрупп», чтобы понять, что тут могло насторожить отца. Я настолько погряз в этом, что опомнился только тогда, когда услышал голос секретаря:
       "Мистер Брайс, я решил вам напомнить, что Вы запланировали встречу через десять минут."
— Точно! — глаза буквально горели от сухих слов и цифр, подсвеченных белым экраном, — Спасибо.
            Отложив все это на время, я быстро собрался и направился к своей машине.
Адрес, по которому я ехал сейчас, успел въесться в подкорку моей памяти уже очень давно.С разу после приюта, узнав историю моей жизни, родители решили перестраховаться и возили меня сюда. «Клиника Святого Георга » принимала меня с распростертыми объятиями. Вообще, детей там не принимали, но ради меня сделали исключение. Мистер Вайтлин, ведущий специалист в нашем городе, тогда мне здорово помог, поэтому я доверяю ему.
            Здание клиники за многие годы сильно изменилось. С новым ремонтом оно больше походило на деловой центр, обрамленный огромными панорамными стеклянными окнами. Все было по последнему слову техники. Только лучшие лекарства и аппараты, новейшие методики и квалифицированные специалисты.
         На ресепшене меня уже знали в лицо. Поздоровавшись с персоналом, я прошел прямиком к кабинету беты.
— Можно войти? — спросил я, постучавшись и заглянув в кабинет.
         Пространство внутри тоже стало другим. Натяжные белые потолки, гладкие, светло-сиреневые стены и пол, выложенный серой плиткой. Даже дверь Вайтлина изменилась, теперь она была сделана под красное дерево.
— Да, конечно.
            Как должен выглядеть кабинет психолога? Так, чтобы посетителям было в нем комфортно. У Вайтлина, например, был абсолютный минимализм. Стол со стеклянной крышкой на черных тонких ножках, узкий книжный шкаф, кушетка для посетителей и несколько картин, обрамленных темным багетом, на стенах.
— Что тебя привело, Бернард? Я же просил приехать с Элионом, — незаинтересованно проговорил бета, не отрывая глаз от каких-то бумаг.
— Но у меня есть очень важный вопрос.
Он тяжело вздохнул и отложил все, подняв тяжелый взгляд прямо на меня.
— Садись и рассказывай, — мужчина жестом указал на кушетку.
            Меня он слушал не отрываясь, не перебивая и не переспрашивая. Только изредка он покачивал головой, показывая, что находится всё ещё рядом и не витает в своих мыслях.
— Не думаю, что это из-за его расстройства, — заключил он, когда я закончил рассказ.
Бета снял очки и устало потер переносицу.
— И к мании преследования я бы это тоже не отнес. На моей практике с такими как он подобного не случалось, — продолжил Вайтлин, — я бы посоветовал тебе поговорить с ним. Если не выйдет, проследите. Вполне возможно, что у твоего возлюбленного появился преследователь. Сталкер, если хочешь. О таких ситуациях люди часто даже членам семьи не рассказывают. Боятся и за них, и за себя.
          Я опешил. Моего Эла могут преследовать?
— А подобное преследование очень опасно? — не своим голосом спросил я.
— Ну, от случая к случаю. Все зависит от человека, конечно, но лучше не запускать. В целом, подобное ничем хорошим никогда не кончалось, так что будь повнимательнее,   Бернард, пока ничего плохого не случилось.
              Из клиники я выходил на негнущихся ногах. Что делать ума не приложу. По-хорошему, док прав, нам с Элионом нужно серьезно поговорить и обсудить все это, но вот только сам парень очень самостоятельный и упертый. Он считает, что все может решить сам, что не нуждается в чей-либо помощи. Или же просто боится быть отвергнутым. Поэтому помочь Куперу, думаю, мне будет достаточно трудно.
            Мысленно ругая Эла, я не заметил и влетел ногой в лужу. Еще одно «прекрасное» событие за этот «чудесный» день. Проматерившись, я запрыгнул в салон машины, завел мотор, и Мерседес резво тронулся с места.
              Обед уже почти заканчивался, а я не успел и крошки перехватить. Желудок предательски заурчал, и мне пришлось заезжать в один из ресторанчиков быстрого питания. К счастью, молодой альфа в окне автораздачи оказался на редкость расторопным. Быстро перекусив бургером, парочкой нагетсов и газировкой, я продолжил свой путь.
          Буквально вбежав в офисное здание, я сразу направился к своему кабинету. Мозг снова был загружен работой и Элом. Сначала его празднование, а потом и сталкер. Черт, мне сейчас хотя бы с одним разобраться.
             Я уже было скользнул мимо приемной, как вдруг заметил своего секретаря.
«Точно!», — словно лампочка зажглась в моем сознании. — «Он же тоже омега!».
— Юджин, — остановившись у самой двери, я обратился к нему.
— Что-то случилось, мистер Брайс?
— У одного моего хорошего друга, омеги, в скором времени будет День Рождения. Я хочу попросить тебя помочь мне с этим, — было понятно, что Новак был сильно удивлен. — Это не по работе, так что оплаты не будет. Ты в полном праве отказаться...
Договорить мне не дали.
— Хорошо, мистер Брайс. Буду рад помочь вам.
        Что-то по-лисьему хитрое, немного дьявольское блеснуло в его глазах, но тогда я не придал этому значения. Много позже стало понятно — зря.