Синоним слова "Я"

Глава 24. "Первый день лета".

  Pov Автор.

       На улице было пасмурно. Грузные серые тучи закрыли собой приветливое весеннее небо, не давая солнечным лучам прогреть унылый город. Воздух сдавливал. В нем витал жар, от которого было трудно дышать.
        Выйти из дома было невозможно. Настолько душно, что возникало желание сразу уйти обратно. Поэтому и улицы пустовали.
       Ожидался дождь.
           Элиона, осмелившийся покинуть уютную квартиру, сидел за столиком небольшого кафе. В помещение было комфортно. И виной тому был не столько хорошо работающий кондиционер, сколько сама атмосфера. Официанты — приветливые беты, препроводили парня к одному из столиков и вполне спокойно восприняли его слова о том, что заказывать он ничего не будет до прихода своего спутника. Вид из окна попался приятный, на красивый, даже в такую погоду, парк. В воздухе витали ароматы шоколада и кофе.
           Элион выдыхал их, закрыв глаза от удовольствия. Этот запах напоминал ему о Бернарде и, как бы он не был на него зол, парень не мог не признать, что альфы ему не хватает.
      Вообще-то, есть Эл совсем не собирался. Просто хотел расставить все точки над «ё».    Посвятить Брайса в то, что у них будет ребенок. Зачем? Омега и сам не знал. Быть можешь глубоко в душе все еще была жива вера в то, что подобное обрадует альфу. Что он измениться или захочет помогать малышу. Станет отцом, даже если они не будут жить вместе.
       Или, возможно, подсознательно он хочет удержать предавшего, но все еще любимого человека рядом?
— Хотелось бы знать... — вздохнув прошептал парень.
       Мечты-мечтами, а в реальности он уже начал постукивать пальцами по столу от нервов.
         Элион высматривал Берна. Пытался найти его лицо среди немногочисленных людей за окном. Но тщетно. Толи его еще не было, толи омегу подводило зрение.
         Когда зазвонил колокольчик, что висел над входной дверью, Купер моментально обернулся. Тогда он увидел Бернард. Но вместо привычного облика преуспевающего молодого бизнесмена, самодостаточного и умного человека, пред ним предстал осунувшийся, помятый мужчина, выглядевший старше своих лет.
             На лице у Брайса была щетина, волосы растрепанны. На измятой рубашке виднелись пятна, а к обуви пристала грязь. Даже пыльные брюки выглядели не лучше хозяина.
      Беты поначалу попытались его выпроводить, но Эл не дал.
       Он не ожидал увидеть альфу в таком виде. Парню стало как-то больно за любимого.       Жалость к нему окутывала изнутри. Но Купер всеми силами старался подавить ее.     Поэтому и начал первым разговор.
— Привет, Бернард.
          Он застыл, рассматривая такого близкого и знакомого ему незнакомца. Альфе казалось, что за то время, что они не виделись, Элион стал совершенно другим. И не только во внешности дело. Его манеры и поведение. Брайс даже не сразу понял, что с ним поздоровались.
— Бернард, — повторил юноша еще раз.
— Д-да, привет, — с трудом проговорил он, стараясь унять дрожь волнения. И тут же замолк.
— Ты настаивал на встрече, но сам молчишь. От чего же? — вся так обида, что копилась в Купере начала вырываться наружу.
       Он стал наседать на собеседника.
— Что наконец-то осознал, каким мудаком был? Понял все же, какую боль мне причинил?! — на глазах парня появились слезы.
— Элион, я нет... — узрев такую реакцию, Берн и двух слов связать не мог.
        Как рыба, которую выбросило на сушу, открывал и закрывал рот.
          Заказав у проходящего мимо официанта кофе, он стал рыться в своем портфеле, в поисках папки, переданной детективом.
— Если ты хочешь загладь все какой-нибудь безделушкой или наоборот предъявить мне что-то, то иди ты нахуй! Я не собираюсь восстанавливать с тобой отношения после всего. Достаточно, и так настрадался!
         Эл откинулся на спинку кресла, скрестив руки. Явно не ожидавший такой реакции        Бернард, даже свое копошение прекратил. Он поднял глаза на омегу и дрожащим голосом проговорил:
           «П-пожалуйста, Элион. Дай мне шанс. Молю, только один шанс. Я расскажу тебе всю правду. Предъявлю все доказательства, а после приму любое твое решение.»
           Как бы зол не был Эл. Сколько бы в нем не было горечи и обиды. Он не мог спокойно смотреть сейчас на альфу. Такого жалкого и грустного. Явно измотанного и потрепанного. С одной стороны голос в голове вопил: « И поделом ему! Пусть теперь мучается!», а другой голос вторил: « Лучше выскажи, не даром же он в таком состоянии.»
        Глубоко вздохнув, омега провел рукой по коротким волосам.
— У тебя только один шанс, — произнес он.
           Улыбчивый официант, поставил маленькую чашку кофе перед Берном. Тот, осушив ее одним глотком, начал свой монолог:
            «Я не знаю с чего мне лучше начать. Но думаю стоит рассказать о том, что случилось в день твоего рождения. » — Элион напрягся, события того дня до сих пор снятся ему в кошмарах. — «Тогда я распланировал весь наш день. Хотел устроить тебе незабываемый праздник...»
— Поверь, он таким и стал, — перебил его омега.
— Пожалуйста, дай мне продолжить, — с мольбой сказал Берн. — Так вот, я подумал, что ужин в том саду приведет тебя в восторг. Особенно если учитывать твои проблемы с коммуникацией. И, на свою голову, попросил своего секретаря помочь. Но тот подсыпал мне что-то в чай и я отрубился. Проснулся уже в больнице, через несколько дней. Стрался связаться с тобой. Но ты не отвечал. Даже на работу к тебе ходил и отхвати от Яна.
Купер смотрел на него с явным скепсисом во взгляде.
— И думаешь я в это поверю? — грозно произнес он. — Не на правду похоже, а на отговорки пятиклашки!
— Я не прошу верить мне на слова. Вот, посмотри, — он протянул избраннику все, что собрал Панъюбетч.
            Элион не ждал много от неподписанной папки, но потом, его глаза чуть не вылезли из орбит. Читая каждое новое предложение, рассматривая очередной фото или скриншот со скрытой камеры, у него словно пелена спадала с глаз. Его мучитель и секретарь Берна — один и тот же человек. Мало того, он наделал столько ужасных вещей, что просто в голове не укладывается.
            «Конечно, Бернард мог все это сфабриковать, » — думал Купер. — «Но зачем ему такое? Странное желание сойтись с безобразным нищим студентом и вновь морочить мне голову? Как-то глупо. Да и зачем ему это. Про мою беременность знает лишь семейство Марвина. Так что и из-за ребенка это быть не может».
          Он оглядел еще раз всего альфу. В его усталых, пустых глазах застыли боль и отчаяние.
         «Ведь он бы не стал себя так запускать, если б все это было бы ложью. Смысла просто не было бы», — продолжил омега размышлять.
          Парня раздирали на части неопределенность. С одной стороны его переполняло желание поверить альфе. Ему очень хотелось, чтобы прочитанное было правдой. Тогда все грезы о любви и семье стали бы реальностью. Можно было бы вновь упасть в его объятия, вдыхая такой любимый терпкий аромат. Начать их отношения заново и не страшиться больно. Но больше всего на свете Элион боялся ошибиться.
            Для него была ужасна мысль, что против Брайса совершит ошибку. Что будет ложь будет окружать его до конца жизни. Меньше всего Куперу хотелось, чтобы его водил за нос любимый человек. А еще парень не хотел становиться бесправной тряпкой, о которую вытирают ноги все подряд.
           Быть подобным отцу — худшее для него наказание.
       Парень просто сидел и молчал, кусая губы. Он не мог ответить ни да, ни нет. Перед ним лежали те самые сведение, но только Эл смотрел сквозь них, пребывания в трансе, перебирая различные решения.
            Бернард прекрасно видел это. Сердце сжималось от боли, когда казалось, что вот-вот Элион откажет ему. Встанет и, не обернувшись, уйдет.
        « И что мне тогда делать?» — думал он. — « Я просто не смогу без Эла. Если не умру, то закроюсь совсем. Мне не нужен никто, кроме него.»
            Сглотнув мешающий ком, Брайс рухнул на пол, на колени. Он подполз к удивленному Элу и схватил его за руки.
— Пожалуйста, — с мольбой в голосе говорил он. — Молю тебя, поверь мне! Я бы никогда не поступил с тобой плохо. Элион, ты самый прекрасный, самый лучший человек, которого я когда-либо встречал. Я никому тебя не отдам! Поверь мне, — если первый слова были громкими, то последние он почти шептал упершись лицом к колени любимого. — Я умру без тебя, — шепот.
          Видя то, как сейчас перед ним убивается этот сильный и уверенный в себе человек, Элу стало больно. Он не мог спокойно смотреть на унижения любимого и слова о смерти не казались ему шуткой.
          Элион слез с кресло и присел на пол, к нему. Прислонив ладони к его щекам, приподнял лицо вверх, так чтобы их глаза встретились.
— Пожалуйста, не надо, — у Берна все упало от начала фразы. — не унижай себя так.
          Вместо того, чтобы грозно сообщить о разрыве, Купер кинулся альфе на шею. Обняв мужчину, парень зашмыгал носом. Ему хотелось плакать.
— Я люблю тебя, — шептал он. — Люблю тебя, Бернард. Не смей умирать. Понял.
         Брайс только сильнее прижал юношу к себе.
— А еще, — тот на миг отпрянул. — Я хотел сказать тебе, что жду ребенка. Твоего ребенка.
          Альфа замер. Такая реакция успела напугать Элиона. Но больше его напугало то, что Берн рез поднял его на руки и. кружа, целовал и слегка покусывал за плечи.
Купер смеялся, а официанты и прочий персонал испуганно косились на них, подумывая выгнать.
           В один миг Купер понял, сто жизнь уж точнее не станет такой, как раньше. Он больше никому не даст назвать себя уродом. Парень больше не считал себя таковым. Как и своего спасителя он не считал ледышкой, напрочь лишенным эмоций.
          Их жизни кардинально изменились, сплетясь вместе. А личности приобрели новые грани. И в этом была вина еще одного человека. Который, как и многие в наших судьбах, возможно, появился не специально.

           В залитом солнцем парке резвилась детвора, повсюду слышался веселый смех и чьи-то разговоры. Крону массивного старого дуба колыхал теплый нежный ветер. Под ним, в огромной прохладной тени на скамейке сидели двое. Они совсем не смотрели друг на друга. Но иногда каждый поглядывал на второго.
— Может хоть что-нибудь скажешь, — спросил блондин.
          Его собеседник обернулся. Парень разглядывал лицо и руки говорившего. На шеи даже в тени виднелись пожелтелые отпечатки рук. На нескольких тонких длинных пальцах у него в районе ногтей был лейкопластырь.
— А что мне сказать? — наконец произнес второй.
— Накричи на меня! Обзови, ругайся! Излей все, что накопилось! — Юджин смотрел словно побитый зверь, уцепившись за штанины джинс. — Или ты до сих пор не понимаешь, что это я виноват? Не осознаешь, что я чуть не искалечил твою жизнь? Ради бога, зачем вообще ты решил со мной встреться, если не хотел разобраться со мной?!
— Я не хочу устраивать с тобой драку. — спокойно ответил Эл. — Просто еще раз решил убедиться, что Берн не врал. Это ведь он тебя так.
        Новак не ответил, но и по глазам все было ясно.
— Да и к тому же, можно сказать, что мне есть, за что благодарить тебя.
— Ты псих? — недоверчиво спросил блондин.
— Просто по твоей вине я получил толчок к изменениям. Хотя, долгое время я и в правду хотел сбить тебя на машине.Но теперешний я стал сильнее и смелее да и... — он внимательно осмотрел Юджина и глядя в его глаза продолжил. — Складывается ощущение, что ты сам себя не хило винишь.
— Что за глупость! — воспротивился омега. — С чего такое несуразное предположение?
— Ну, ты согласился придти на встречу с тем, кого мучил, зная что теперь он может дать отпор. Ты просил выплеснуть на тебя гнев. Это или раскаяние, или мазохизм, сам подумай...
        Новак, потупил взгляд в землю.
— Скажи хоть, что сейчас у вас, — тихо произнес он.
— Вроде все хорошо. Вновь начали учиться быть вместе. Бернард настаивает на совместной жизни, а мне кажется, что рано.
— А ребенок и твое писательство? — Купер был удивлен, что экс-соперник осведомлен и об этом.
— Но откуда ты...
— У меня очень много источников, — загадочно ответил парень.
— Все в порядке. Попытал счастье в одном конкурсе, но с ним не выгорело. Зато в одной из соцсетей мое произведение произвело фурор. Убедился, что много из того, что показывают по ТВ — ложь. По ночам никакой гадости не хочется. Есть мороженое с мясом в прикуску я не стал, — Эл едва заметно улыбался.
— Значит, сейчас ты счастлив? — с какой-то надеждой в голосе спросил Юджин.
— Думаю, да.
— Ну и отлично, — сказал Новак, вставая со своего места. — Эй, Элион, — он повернулся спиной. — В своей жизни я видел много вещей, убедивших меня, что любви нет, а привязанности — наш самообман. Со мной никогда не было того, за кого я был готов убить. И, скорее всего, никто из них не стал бы так поступать из-за меня. Поэтому, хочу сказать: будь счастлив, уродец. И... надеюсь у вас все будет хорошо, — уже очень тихо.
             Элион смотрел ему в след и улыбался. Возможно, ненависть к этому человеку еще осталась в его сердце. Но увидев в живую мучителя он полностью перестал его бояться. Поняв, что это такое же человек, который может быть испуган. Купер расслабился. А сказанное этим «монстром» и «ублюдком» на секунду даже показалось милым и приветливым.
        Ветер снова пошелестел листвой, давая ярким солнечным лучам, пройти сквозь пышную листву и коснуться кожи Эла.
        Они оказались теплыми. Что было неудивительно. Это был первый день лета.