Утреннее солнце скатертью ложилось на обеденный стол тёмного дерева, отливающий красным. Было слышно пение далеких птиц, звон посуды с кухни. Я отпила кофе и взглянула в окно.
День был слишком хорошим для того, чтобы проснуться в доме Квон.
Родители Сунёна уехали по делам на два дня, на все выходные, и Ёнри пригласила нас к себе с ночёвкой. Сказала, что будем играть в карты, пить вино и узнавать друг друга поближе.
Мне было всё равно, что мы будем делать, ведь сегодня я наконец могла подать без надзора и развалиться на стуле так, как мне хочется.
И вдруг меня чуть не схватил инсульт — сзади кто-то подошёл и поцеловал меня прямо в макушку. Я дёрнулась и пискнула.
— Эй, да ты чего, — послышался голос Сунёна, — ночью обнимала меня, а теперь целовать не даёшь.
Я проследила за тем, как он садится рядом со мной, наливает себе кофе и принимает ровно такое же расслабленной положение, как и я. А я смущённо улыбаюсь ему и понимаю, что это нужно сказать.
— Сунен... — я поглаживаю чашку пальцами и всё не решаюсь, но в следующую секунду вздыхаю и смотрю на него пронзительно. — Прости меня. За то, что было вчера. Я не должна была... поддаваться на твою, вообще-то, провокацию. Не собиралась я ни с кем... да глупость вообще, забудь. Я не такой человек.
Сунён слушал меня с снисходительно-весёлым выражением лица, болтая ногой под стулом, затем причмокнул языком и сказал:
— То есть, прижиматься ко мне во сне ты больше не хочешь?
— Сунён!!!
Мы начали драться как дети, я напала первая и принялась лохматить ему волосы, а он поступил подло, начав щекотать меня, прямо по рёбрам. Мы опрокинули кофейник, я вскочила и побежала на кухню, он за мной. Я попыталась спрятаться, но, черт возьми, было негде, поэтому я выскочила через вторую дверь в коридор и уже стартов на лестницу, как Сунён догнал меня, схватил за руку и притянул к себе. Я буквально налетела на него и придавила его к перилам лестницы.
Всё замерло и затихло. Сунён вдруг посерьёзнел, убрал выбившуюся прядь волос с моего лица и оказался так близко, что... поцелуй вышел как-то сам с собой.
В прихожей тикали большие старинные часы.
Мы сплели пальцы, время будто остановилось. Внутри меня с трепетом порхали разноцветные бабочки, и это было особенным ощущением.
Когда он отстранился, то принялся рассматривать мое лицо, а я не могла оторвать взгляд от его губ.
— Ну что, — тихо спросил он, — будешь прижиматься ко мне во сне?
Я надулась, как ребёнок, опустила голову и, тыкнув пальцем ему в ключицу, ответила:
— Буду...
