Когда наш мир заканчивается, мы только начинаем жить

10. Наши возможности

  На следующий день путешествие подходит к своему окончанию. К полудню они приближаются туда, где когда-то работала одна из самых мощных электростанций в мире. А сейчас это огромное здание вдали является источником смертельной угрозы для растений, животных, для людей, проживающих в десятках, а то и сотнях миль в округе.

Туда отправятся не все. Только Рэйвен, Монти, Беллами, Кларк и Миллер. Остальные решают остаться и просто быть на связи.

Здесь уже давно нет ни охраны, ни цивилизации, ни электричества. Пробраться внутрь не составляет никакого труда, и, кажется, костюмы пока еще выполняют свои функции и защищают ребят от радиационного излучения.

На осмотр всего, что можно увидеть, уходит около двух часов. В основном Рэйес и Монти разговаривают, постоянно наблюдая за разными показаниями датчиков, которые держат в руках. Судя по их голосам, результаты осмотра явно не утешительные.

— Воды в охлаждающих бассейнах почти нет, а ядерных отходов здесь просто ужасающее количество. Мы просто ничего не сможем с ними сделать, — Рэйвен говорит правду, решая сразу не давать никому ложную надежду, — перенести все? Абсолютно нереальный вариант, малейшая оплошность, и нам конец. Залить все водой для охлаждения отходов? Сколько ее понадобится-то? Не думаю, что есть шанс остановить то, что грядет. Если только попытаться убежать как можно дальше.

Вот и все. Малейшие отблески надежды мгновенно канули в лету, оставив после себя абсолютную безысходность. Собственно говоря, а чего они все хотели? Что кучка людей без оборудования, инструментов и технологий сможет повернуть вспять мощнейшие техногенные процессы?

В итоге, покинув полуразрушенное здание бывшей ядерной электростанции, группа друзей решает остаться ночевать неподалеку.

В этот вечер впервые за все время путешествия их охватывает уныние и небольшая апатия. Никто особо не шутит, все разбредаются в разные стороны, даже толком не поужинав.

— Ну вот и все, — на этот раз Беллами находит Кларк, ушедшую на несколько сот метров. Сидя на возвышенности, они на этот раз смотрят на огромное водохранилище, которое почему-то до сих пор как-то функционирует. Здесь построили дамбу когда-то, перекрыв большую долину. За счет дамбы вырабатывали электричество, благодаря тому охлаждались бассейны с ядерными отходами, но потом что-то нарушилось, как-то так коротко объяснила Рэйвен, — я был прав, пессимисты победили.

— Заткнись, Беллами, — шутка конечно, немного вялая, но хоть что-то, — нам придется сказать эти новости нашим людям, когда вернемся. Сказать, что впервые за все это время ни у кого в этом мире нет надежды.

Им вдвоем хорошо даже просто сидеть и молчать. Каждый думает о своем, но часто мысли имеют очень схожее направление, правда, они пока и не знают об этом.

— Что можно еще сделать, Беллами? Вдруг мы действительно что-то упустили?

— Я не знаю, Кларк. Самое время задуматься над тем, что мы будем делать оставшиеся несколько месяцев. Я даже и не знаю, с чего начинать: столько много неотложных дел и забот!

За это она его и любит: за то, что перед лицом самой смерти Беллами может развеселить и утешить, поднять настроение и заставить хоть немного улыбнуться.

Обратный путь необычайно тих. К тому же остальные ребята находятся в более выигрышном положении: у них есть близкий человек рядом, тот, кто сможет поддержать и утешить, обнять и поцеловать. Харпер и Монти, Роан и Рэйвен, а также Миллер с Брайном постоянно уходили куда-то вдвоем, стремясь как можно дольше быть со своей половинкой, пускай она хоть пока и просто для секса.

— Зачем ты... ну... решила проводить время с Роаном? — однажды Кларк все-таки задает подруге давно уже интересующий ее вопрос. В ответ Рэйес только усмехается и говорит:

— А почему нет? Он мне нравится, я ему — тоже, с ним весело и можно хоть ненадолго отключиться от всех этих проблем и забот. Тебе бы также не помешало, знаешь? И да, мы опять вернулись к тому же самому разговору. Можешь врать себе что угодно, но ты знаешь, что именно Блейк для тебя значит, как и ты для него. Между вами всегда была эта незримая и прочная связь, и сейчас еще есть шанс что-то изменить, Кларк.

— Я... Я не могу, — упрямо продолжает повторять она себе, издалека наблюдая за тем, как тот что-то готовит, веселясь с Миллером и Брайном.

— Ты потом пожалеешь об этом, но будет слишком поздно.

Все, на что способна Кларк, это сесть с ним рядом и помочь в нарезании плодов для ужина. На то, чтобы улыбаться смешным шуткам и рассказам и стараться иногда прикоснуться почаще. В голове произошел какой-то странный сдвиг в ту ночь, когда они вдвоем купались у озера, и Кларк перестала отрицать для себя тот факт, что хотела бы быть рядом с Беллами. Хотела бы чувствовать его объятия по утрам и по вечерам, перед тем как уснуть. Хотела бы иногда разговаривать или рьяно о чем-то спорить. Хотела бы иногда просто молчать, потому что они понимают друг друга в такой удобной тишине. Она просто хотела бы быть с ним рядом всегда, и вдруг у них бы что-то вышло? Не обязательно страстная и дикая влюбленность, но отношения и поддержка? Они могут так прекрасно понять друг друга, сломанные и израненные души...

А потом наступает тот момент, после которого все окончательно и бесповоротно меняется.

Осталась всего пара дней обратного пути, и на какое-то счастье они решили в этот раз остановиться в заброшенном доме посреди старой фермы. Это было двухэтажное здание, сделанное из кирпича и в целом, для настоящего времени выглядевшее достаточно крепким. Они загнали машину в ту часть здания, где обрушилась одна из стен, а Беллами и Роан решили пойти за дровами, остальные стали готовить ужин.

— Там туча такая странная, — протягивает Харпер, — наверное, будет очень сильная буря.

И внезапно они услышали, как капли дождя застучали по крыше, земле, а затем...

— Это что еще за хрень? — и тут ребята услышали в голосе Брайана самый настоящий страх.

И они видят это. Это не просто дождь, это какие-то очень странные капли, падающие с неба. Они темного цвета, и падают со странным шипением...

— Это радиационные осадки, — голос Рэйвен пронизан испугом, — откуда они здесь? Почему их принесло в нашу сторону?..

— Там Беллами! — только сейчас и доходит до Кларк, и она просто, не раздумывая, кидается в сторону выхода.

— Эй, — Рэйвен быстро перехватывает ее с одной стороны, а Миллер с другой, — не дури! Нельзя попадать под него! Он вызывает ожоги до смерти! Ты можешь умереть, если выйдешь!

— Но там они, Рэйвен!..

— Я знаю! — кричит та в ответ, и вот здесь уже запахло настоящей паникой, — но мы сами умрем, если пойдем туда! Они умные, спрячутся куда-нибудь...

Слава богу, в этот самый момент те двое, про кого только что шла речь, просто пулей влетели в помещение. Ребята бросились к ним, Кларк в мгновение ока оказалось рядом с Беллами и закричала:

— Снимайте чертову одежду!

Опасные осадки застали их уже на обратном пути и природное чутье и Беллами, и Роана, подсказало тем, что нужно очень ускорить свой шаг, когда темная и очень странная туча начала нависать над ними. В конечном итоге дождь полил их около одной минуты, прежде чем они влетели в помещение.

— По счетчику уровень радиации превышен пока что в полтора раза, — быстро говорит Монти, делая нужные замеры, — излучение и осадки не сильно опасные, но если находиться под дождем долгое время...

— Кларк, я в порядке, — довольно спокойно и, кажется, даже чуть-чуть раздраженно говорит Беллами, — нас почти не задело.

— Первый признак надвигающейся катастрофы, — просто говорит Монти, — это только самое начало.

Они просто продолжают наблюдать за темнотой, обступившей вокруг их маленького и внезапного ставшего казаться таким ненадежным домика.

Этим вечером все уже привычно разбредаются в разные стороны для сна. Дождь был недолгим, но успел изрядно подпортить окружающий пейзаж. В темноте пока еще толком не видно, насколько разрушительно на природу подействовали эти осадки.

Беллами и Кларк, молча и не сговариваясь, уходят ночевать на чердак. Там есть старая кровать и кучи прочего хлама, начиная со старых книг и заканчивая посудой, которая выглядит довольно хорошо сохранившейся.

— Ты уверен, что чувствуешь себя нормально, Беллами?

— Да. Только кожа немного зудит. И жжется, — так и есть, дождь в первую очередь воздействовал на открытые участки кожи: руки, ладони, шею и лицо.

Они сидят на кровати и чувствуют себя довольно смущенно и интимно. Потому что остальные опять разбрелись по парам, проводя время с возлюбленными.

— У меня есть мазь, — тихо говорит Кларк и достает что-то из своей дорожной аптечки, — но я не стала доставать ее там, чтобы не делить между тобой и Роаном. Это только для тебя.

Беллами чуть насмешливо улыбается, а потом театральным шепотом продолжает:

— Как ты можешь, Кларк! А как же равноправие в нашем мире?

— Мне все равно на равноправие, потому что ты важнее всего, — эти слова выскользнули слишком быстро, но она тут же понимает, как сильно они соответствуют истине. Он и правда дороже всего.

Беллами просто сглатывает и наблюдает, как Кларк начинает наносить мазь на его покрасневшие руки, которые действительно будто бы горят. Ее прикосновения слишком нежные и аккуратные, и ему требуется собрать свою силу воли в кулак, чтобы просто не наклонится и не поцеловать ее. А потом уложить на постель и заставить кричать от удовольствия. Но Беллами не дурак и понимает, что это будет большой ошибкой, уничтожившей их взаимоотношения и разрушившей дружбу. Ни к чему рисковать ради призрачной надежды на взаимность, ему будет достаточно того, что есть сейчас.

Пальцы Кларк мягко растирают сначала руки, затем шею, и лицо. Они просто молчат, потому что вдруг у каждого такое чувство, что стоит сделать только один неверный шаг — и все полетит непонятно куда, к чертям собачьим.

— Стало лучше, — тихо бормочет он, когда Кларк заканчивает. У них есть только одна свеча в комнате, и здесь практически темно. Заряды фонариков все жестко экономят, как и заряды аккумуляторов.

— Пора ложится.

— Да.

Это стало уже их особой привычкой — спать рядом друг с другом, черпая немного комфорта и мира. Беллами двигается как можно ближе, обнимая ее за талию, и внезапно Кларк его немного удивляет, развернувшись и прижавшись как можно ближе. Ей просто надо знать, что он не собирается умереть, попав под дождь с радиоактивными осадками.

— Сегодня было действительно страшно, — негромко начинает она.

— Да. И становится еще страшнее, когда я думаю о том, что дальше будет еще хуже. Я даже не знаю, как именно мы умрем? Это будет больно?

— Я не могу слышать о смерти. Мне становится просто плохо, Беллами. Смерть постоянно преследует нас во всех мыслях, даже во снах. С того самого момента, как наш Челнок выпустили с Ковчега, смерть — неотъемлемое явление. И мы так буднично к этому относимся...

Он только вздыхает и накидывает сверху еще пару одеял, потому что в каменном помещении холодно. Тепло их тел согревает небольшой кокон из одеял и плащей, в который оба сейчас закутаны. Это так опасно, но Беллами отбрасывает все опасения и обхватывает ее двумя руками, прижимая к себе максимально близко.

— Черт, Кларк, твои руки просто ледяные!

— Я знаю, — полусонно говорит та, — но ты же меня согреешь?

Они засыпают, слушая вой ветра за окном и все-таки страшась будущего.