✨КрыЛья✨

✨ГЛАВА XVIII

Вопреки оптимистичным прогнозам Дэвида одна неделя сменилась второй, а улучшение так и не наступило. Лорел жила будто в забытьи, разговаривая только с Медди, Дэвидом и Челси, которые частенько захаживали в магазин ее проведать. Челси особо не помогала («Меня хлебом не корми, дай покомандовать», — шутила она), однако в компании друзей Лорел немного успокаивалась.
Верный своему слову, Дэвид твердо решил работать в книжном магазине до возвращения папы Лорел. Сама она мучилась совестью — время шло, а Дэвид по-прежнему работал бесплатно, — но этот спор она раз за разом проигрывала.
Иногда за веселой болтовней и сортировкой книг Лорел почти забывала о папе — впрочем, ненадолго. Когда его перевезли в Брукингс, она не могла навещать его каждый день. Зато, получив права, Дэвид сразу вызвался возить ее к отцу.
На следующий же день после получения прав он повез их с Челси в Брукингс. Лорел крепко вцепилась в ремень безопасности, а Челси отчитывала Дэвида всякий раз, когда он превышал скорость. К счастью, до места они добрались целыми и невредимыми.
Лорел привезла букет полевых цветов, собранных во дворе. Она надеялась, что, вспомнив о доме, папа захочет поскорее выздороветь и вернуться. Он был очень слаб: открыв глаза и поздоровавшись, почти сразу провалился в наркотический сон.
Лорел больше не видела отца в сознании. Вскоре после этого врачи стали держать его под постоянным наркозом, чтобы облегчить муки, от которых не избавлял даже морфин.
Лорел втайне обрадовалась. Ей было легче видеть папу спящим: он выглядел довольным и умиротворенным. Когда отец бодрствовал, в его глазах читалась страшная боль, которую он тщетно скрывал, и было видно, как он ослаб. Пусть лучше спит.
Лаборантам удалось выделить токсин в его крови, но врачи столкнулись с таким впервые и не могли помочь. Чем только они ни накачивали отца — пытаясь обратить действие яда, его фактически превратили в подопытного кролика. Ничто не помогало. Организм слабел; накануне врачи сообщили, что они и дальше будут предпринимать все возможные меры, но если им не удастся вывести токсин из крови, счет пойдет на дни. Органы начнут отказывать один за другим.
Ежевечерние звонки Барнса делу не помогали. Первую неделю Лорел отвечала, что мамы нет дома, однако вскоре риелтор перестал довольствоваться этим ответом. После двух допросов Лорел включила автоответчик и снимала трубку, только когда звонили Дэвид и Челси.
Маме о мистере Барнсе она вообще не рассказывала.
Стирая ежедневное сообщение от риелтора, Лорел чувствовала угрызения совести, но ведь она пообещала Тамани сделать все, что в ее силах.
Думать о Тамани теперь было странно. Он казался давнишним сном, неправдоподобным персонажем той восхитительной сказки, в которую на время превратилась ее жизнь, когда Лорел признала себя феей. Все это больше не имело значения. Лорел подумывала съездить к Тамани, только чем он поможет? Его чары отца не спасут.
Лорел обещала предупредить о продаже земель, но, поскольку все сообщения от Барнса она стирала, о сделке не шло и речи. Последнее время Лорел старалась вообще не думать о Тамани.
Возвращаясь домой из магазина, она уже на крыльце услышала пронзительный телефонный звонок. Торопливо открыв дверь, она подлетела к телефону и в последний момент успела схватить трубку. Звонила мама.
— Привет! Как папа?
В трубке молчали.
— Алло?
Ее мать со свистом втянула воздух и наконец обрела дар речи.
— Я только что говорила с доктором Хансеном, — дрожащим голосом проговорила она. — У папы отказывает сердце. Ему осталось жить меньше недели.