#4 Файролл.Гонг и Чаша

в которой героя сдают в аренду

— Дорогой, ты помнишь, что нам сначала надо будет заехать в кондитерскую? Я знаю одну очень хорошую на «Парке культуры», — именно этими словами Вика поприветствовала меня в реальном мире, когда я вылез из капсулы.
— Сначала перед чем? — осторожно поинтересовался я.
Вика оторвалась от какого-то журнала с пестрой глянцевой обложкой, который она рассматривала, сидя на диване с ногами, и сделала большие глаза.
— Ясно, ты забыл. Солнышко, мы завтра едем к твоим маме и папе.
Опаньки! И впрямь забыл. Мы-то к ним, конечно, едем, вот только жаль, что они про это не знают. Ой-ой-ой, а ведь маменька запросто батю могла «в последний раз» на дачу утащить. Она ее закрывает, открывает и снова закрывает. Это все идет под грифом «в последний раз». Частенько самый последний «последний раз» совпадает с «первым выездом в сезоне». Помешать «последним разам» могут только обильные снегопады или объективные причины вроде простуды, распродажи или вот — визита возможной будущей снохи (так моих девушек оценивает мама, мое мнение в этом случае не рассматривается и во внимание не принимается, именно поэтому ей с моими девушками практически никогда и не удается познакомиться).
Но по глазам Вики точно видно, что если я сейчас скажу хоть слово о том, что мы не едем, то... То фиг его знает, что будет, но проверять, что именно, у меня нет ни малейшего желания. И так последние дни были не самые простые как для нее, так и для меня. Нельзя все время рушить тот маленький домик отношений, который еще только строится.
— Надо ехать — поедем, — покорно кивнул я. — Только ты тогда сама всем этим делом рули — ну там, куда ехать, скажешь, и торт сама выбирай, по мне так все они вкусные.
— Пирожные, а не торт, — уточнила Вика. — Лучше ассорти купим, знаешь, там много таких маленьких пироженок в большой коробке...
Мой желудок отреагировал на слово «пироженки» громким урчанием, которое было отчетливо слышно.
— Поняла. Иду греть котлеты. — Вика встала с дивана и отправилась на кухню.
— Котлеты, — посмотрел я ей вслед, беря сигарету. — Котлеты — это хорошо.
На балконе, закурив, я набрал номер родного дома, искренне надеясь на то, что мамка еще не умотала на дачу.
Мне повезло — я перехватил ее в последний момент. Она весь день металась в раздумьях, ехать или нет, выела весь мозг отцу и, наконец, придумав для себя железный аргумент: «Да я просто ждала, пока пробки исчезнут», — начала толкать батю в сторону машины. Батя неуверенно пытался защищаться, но явно проигрывал в споре, и вот именно в этот момент я и позвонил.
Все это он рассказал мне за минуту, преимущественно междометиями и союзами, но и его, и мамку я знал с детства, так что картина была предельно ясна.
— Бать, все нормально сейчас будет. Трубку матери дай, — успокоил я расстроенного родителя. — Мам, привет, жди завтра в гости, — протараторил я быстро, как только услышал ее голос. — Не одного, я с девушкой приеду.
Мамино «так вот на дачу и...» замолкло, не успев толком начаться. «С девушкой» автоматически означало встречу только в Москве, дачная территория для всех, кроме членов семьи, была закрыта намертво, и даже моя первая жена была допущена в это святая святых далеко не сразу.