Сколько спят упавшие звезды

16. Сколько спят упавшие звезды?

Он хотел попросить прощения, сказать, что испугался. Он готов был повторять это всем и каждому, лишь бы они ни о чем не догадались... но ему не пришлось оправдываться. Никто даже Рика, потрепавшая мальчика по плечу и назвавшая нюней, ничего не спросил. Наверное, им казалось, что они всё поняли. И, разумеется, простили за побег. За другое не простят, но он предпочитал об этом не думать.

Звезда крепко обняла его и надолго прижала к себе. Город ответил на объятье, хотя никогда раньше его так не знобило от Кариных прикосновений. Харэз, проходя мимо, как-то слишком пристально вгляделся в него, и привычный взгляд исподлобья ― в противоположность объятьям белой звезды ― обдал жаром. Мальчик старательно улыбнулся.

― Я просто подумал, что скоро как тот город... ― залепетал он.

Не слушая, Черный отвернулся, что-то пробормотал своему верблюду, шлепнул его по шее. Тот подогнул ноги и послушно опустился. Харэз влез в седло.

― Поедешь со мной?

Мальчик немыслимым усилием выдержал второй взгляд и отказался. Все-таки тот, кто так смотрел сверху вниз и так устрашал самыми ласковыми фразами, хорошо его обучил: выдержки и решимости у города прибавилось. На верблюда села Рика, и удалось даже не посмотреть на ее мерцающий красным кулон, выбившийся из-под одежды.

Пустыня ― темная, сонная ― наползла на маленький караван вновь. Они проехали еще отрезок пути, петляя, не ориентируясь ни по каким звездам, хотя небо уже усыпалось ими. Возможно, они даже вернулись немного в сторону кратера. Остановились. И снова, как и уже почти привычно, Черный сотворил из воздуха теплый оранжевый костерок.

Звезда уже ярко светилась, широко зевала. Мальчик прилег с ней рядом, и она не выказала никакого удивления, только накрыла его своим плащом и вместо «Спокойной ночи» щелкнула по носу. В сумраке он все смотрел и смотрел на ее лицо, пока не перестали подрагивать белесые ресницы и не выровнялось дыхание. Наконец Кара уснула.

Шли минуты ― в бессмысленном безмолвии, бессильном бездействии. Потом пошел час, и второй, и третий. Мальчику казалось, что в бурю время летело быстрее, намного быстрее. Он так же, как и тогда, не двигался, закрывая иногда глаза, но чаще глядя вверх, на звезды. Думая или не думая, он не знал сам. Голова гудела. Сердце ныло.