Герой женского общества

Глава 19

Соа позвонила сама только в среду. По телефону выяснять недосказанное и нерешенное ей показалось низким и детским, поэтому она предложила Намджуну встретиться где-нибудь и всё обсудить, расставив точки над i. Молодой человек согласился сразу же, с неизменным энтузиазмом поспешив на встречу с девушкой, которая вроде бы вот-вот, ещё недавно была его. И когда-то давным-давно тоже, пока он не пропал, а на его месте не появился Богом, удачливый и вездесущий Богом. Тому всегда всё сходило с рук и у того всегда всё получалось. Что же будет в этот раз?

Намджун приехал пораньше в кафе, которое назвала Соа, заказал два клубничных коктейля, зная, что девушка такое любит и не откажется. Он начал узнавать её, запоминать о ней какие-то подробности, её вкусы, и вот – это не помогло. Или ещё может помочь? Стоит ли хвататься за соломинку? Мужчина никак не мог разобраться в том, насколько правильно и логично с его стороны желать всё починить, склеить, вернуть и забыть сотрясшее их отношения торнадо? Должен ли он испытывать сожаление или ярость, потому что Соа виновата перед ним? Если злиться, то ничего не вернуть точно. А если проглотить и оставить незамеченным, то всё повторится когда-нибудь? Намджун, пытаясь перевоплотиться в радар, локатор или приёмник сигналов, усиленно прислушивался к своим чувствам, любит или нет он Соа, чтобы продолжать удерживать её возле себя, с собой? Как люди вообще понимают, что нашли своего человека? Как понял это Ёндже, как понял Дэхён? Неужели только страстью, в отсутствии которой его обвинили, измеряются чувства? А он так радовался, что ему не сносит крышу, и у них с Соа всё спокойно, обдуманно и гармонично. В то время как ей это совсем не нравилось. А если выяснится, что он всё-таки её любит, а она его – нет? Попытаться добиться? Посоревноваться с Богомом? К своему другу прошлого Намджун испытывал такое неподдельное отвращение, что возможность пересечься с ним в одной системе координат возле Соа останавливала, не давала представить, как он станет за ней ухаживать сызнова, вступит в конкурентную борьбу с тем, кого считал ниже себя, недостойным быть с ним на соседней беговой дорожке.

Когда девушка вошла в кафе, обычная для таких моментов отчужденность сквозняком ворвалась вслед за ней. Это не был холод, сопровождающий обиженность, это не была злость, реющая над ущемленной гордостью, это не были чувства, которые привязывали бы ещё хоть как-то. Намджун ощутил щелчок тумблера, из позиции «твоя» в «не твоя». И хотя Соа не сказала ещё ни слова, он сидел и понимал, что больше не протянет руку, чтобы её приобнять: не нужны её запреты или строгие взгляды, он просто не сделает этого сам, ведь в этом безэмоциональном пространстве между ними всё сделалось ясным. Простота и сдержанность, с которыми Соа села напротив него, и даже та дружелюбная улыбка, больше ничего не обещающая и не собирающаяся вводить никого в заблуждение, оставили Намджуна сидеть прилипнувшим к стулу, без поцелуя в щёку, без какого-либо касания в знак приветствия. И то, каким образом были зачесаны её волосы, и то, какую одежду, каких цветов подобрала она в этот раз, выдавало, как мало ей хотелось привлечь к себе того, с кем она встретилась.
- Долго ждёшь? – опустилась Соа, поправляя свободную юбку под собой, чтобы не замять её.
- Нет, не очень, - махнул головой молодой человек, указывая на коктейли. – Вот, успел только заказать нам...
- Спасибо, - с благодарностью взяла Соа стакан, расстегнув молнию пиджака. – Сегодня жарковато.
- Да, весна в самом разгаре.
- Намджун, - не откладывая, взялась девушка за основную тему, ради которой они встретились. – Я не буду ходить вокруг да около. Я приехала, чтобы сказать, что... мы с Богомом решили попробовать ещё раз.
- С этим гадским предателем? – не смог удержаться от обзывательств Намджун.
- Он не безгрешный, я знаю, - согласилась Соа, стараясь не сорваться на такой же недовольный тон.
- Не безгрешный? Если он плюнул на меня, которого назвал другом, не постыдившись за стенкой приставать к тебе, ты думаешь, что он будет щепетильно относиться к тебе и свято беречь любовные отношения, если в грош не ставит дружеские?! – Девушка опустила глаза к клубничному напитку, принимая справедливое замечание. Она ничего не отрицала, предпочтя промолчать, чем лишила Намджуна топлива для разгорающихся возмущений. Подождав её защиты в сторону Богома и не получив этого, мужчина и сам замолк. Тогда, когда он отвернулся к окну и стал за сомкнутыми устами рвать и метать, в мыслях оскорбляя Богома куда жёстче и сильнее, Соа решилась продолжить:
- Пойми, что я выбираю его не потому, что он как будто бы лучше, а потому, что мысли о нём не дадут мне сейчас покоя, не дадут вернуться к тому, что шло своим путём до субботней ночи. Я... не знаю, возможно, это называется любовью? Когда ничего не можешь сделать, и всё равно о ком-то думаешь. Но разве было бы хорошо встречаться с тобой, постоянно оглядываясь на Богома и воображая, а каково бы было снова с ним?
- То есть, оставшись с ним, на меня ты оглядываться не будешь? Ни разу не пожалеешь и не представишь то, как мы могли бы построить свою жизнь вместе? – Соа на секунду болезненно сдвинула брови, но распрямила их уговаривающим саму себя жестом, в конце которого даже улыбнулась с коротким смешком:
- Буду, наверное, только, знаешь, перед тобой мне было бы стыдно за то, что я так делаю – думаю о другом, а Богом, как ты верно заметил, сам не безгрешен, так что, когда я замечтаюсь о ком-то другом, посчитаю это для него справедливым наказанием. Да, Богом повеса, и я пока что не думаю, что он готов измениться.
- И ты готова терпеть измены?
- Если я не узнаю о том, что они есть, какая разница, есть ли они? – посмотрела ему в глаза Соа, и Намджун вздохнул. Не следя и не докапываясь целенаправленно, разумеется, вряд ли одна половина узнает о похождениях другой, а потому, если не знаешь об изменах, то их ведь, по сути, на самом деле для тебя нет!
- Тебе просто не хочется трудиться в отношениях, - слегка надменно, чопорно проворчал Намджун. – Ты выбираешь того, с кем и себе можно позволять творить любые безобразия – вот, что ты делаешь. Тебе хочется гнильцы, чтобы в случае порчинки на себе не терпеть никаких претензий. Разве это правильно? Не ты ли говорила, что хочешь серьёзных отношений, и желаешь вступить в брак, а не размениваться на интрижку?
- И я не отказываюсь от своих слов...
- Но серьёзные отношения не строятся вот так, с абы кем и абы как! Отношения – это труд, и...
- Вот! – оборвала на этот раз Намджуна Соа, не дав ему закончить и расписать в подробностях своё представление. – Именно в этом, пожалуй, я с тобой и разошлась. Для тебя это труд, а я считаю, что если отношения не складываются сами собой и не обладают лёгкостью, то они не имеют будущего. Неужели тебе хочется жить в напряжении и думать над каждым своим словом, потому что ты знаешь, что если ляпнешь лишнее, то потеряешь человека? Говори, что я лентяйка, или намерено ищу гнильцу, чтобы гнить самой, но, по-моему, куда приятнее иметь рядом человека, которому можешь высказать всё, что пришло в голову, промолчать, наорать, выдать любую нелепость и не постыдиться признаться в самой абсурдной фантазии, и он всё равно никуда не денется, и, если уж не поддержит твои безумства, то любя посмеётся над тобой и примет со всеми глупостями. Вот какие моменты должны быть в отношениях, а не «строительство и труд»! Любовь не коммунизм, и не проект. Я хочу в итоге получить именно её, а не Вавилонскую башню, которая потом осыплется. – Намджун тихо размышлял над словами Соа, пока она не обратилась непосредственно к нему: - И раз уж ты приверженец приложения сил в устройстве личной жизни, то скажи мне, как много ты сделал за тот месяц, что мы были вместе? Что для тебя есть труд, о котором ты сказал? Звонить по вечерам? Ходить на свидания? Уделять мне время? Что?!
- Ну... нет... Подстраиваться, не спорить, не ссориться, пытаться понять...
- И как – ты меня понял? – хмыкнула Соа, покачав головой. Намджун нахмурился.
- Да, но, кажется, поздновато. – Они взяли паузу, во время которой официантка поинтересовалось, нужно ли им что-то ещё? Оба отказались. Переварив информацию, бизнесмен негромко заметил: - Ты тоже не очень старалась меня понять. Сказала, что рэп – вообще не музыка!
- Намджун, я не хочу ругаться, а припоминать такие вещи тоже уже ни к чему. Да, мы не поняли друг друга, и поэтому, логично, что нам лучше разойтись и попробовать себя с кем-то другим.
- Богом тебя понимает? – с лёгким ехидством полюбопытствовал Намджун. – Или он делает что-то такое, что упустил из виду я? Или, серьёзно, тебе только и надо было, чтоб рвались пуговицы, ломалась мебель и соседи слушали круглосуточные стоны? О какой страсти ты говорила?
- Господи, да какая уже теперь разница? Намджун, убери свою язвительность, давай закончим беседу мирно?
Отчитанный, как школьник, Рэпмон откинулся на спинку и опять отвернулся к окну.
- Богом – лицемер и обманщик, ты это знаешь не хуже меня, Соа. Я догадываюсь, как он в очередной раз очаровал тебя. Красивые слова, пылкие речи и обещания, «люблю, жить не могу, ты моя, я никогда тебя не забывал, в этот раз я тебя больше не отпущу». - Судя по румянцу на щеках девушки, Намджун угадал со многими фразочками товарища. – Я и сам когда-то был мастак вещать подобным образом, не неся ответственность и не преследуя никаких далеко идущих целей. Я перестал быть интересен, потому что стал честнее? Дело ведь не в том, что мужчина намеренно врёт, дело в том, что мы не воспринимаем это за ложь – это всего лишь метод, как ловкий удар в драке, так и удачно ввёрнутое словцо в соблазнении, оно легитимно в науке любовных, или скорее сексуальных, достижений. И, знаешь, почему мы не считаем эти методы преступными? Потому что вы – женщины, толкаете нас на это, вот хотя бы ты сейчас, показываешь мне, что предпочитаешь сладкий мираж правдивому и обстоятельному подходу. Ни один здравомыслящий мужчина не скажет «навсегда», «никогда не брошу», «проведу тебя в рай», потому что нормальный мужик – реалист, он понимает трудности, проблемы, которые будут подкидываться жизнью, он осознаёт, что не царь, не маг, не бессмертный, что будет болеть, падать, подниматься, где-то проявлять слабость, в чём-то становиться сильнее. Описывать реальную картинку приукрашенными баснями – это привести к разочарованиям, зачем это нужно? Именно поэтому с такими пустословами и сказочниками, как Богом, женщины всегда оказываются в слезах и истериках, не потому, что он ничего им не дал, а потому, что наобещал невозможное или намного большее, чем было подвластно его способностям. Я тоже могу быть таким, Соа, но я отказался от такого поведения сознательно, много лет назад, потому что считаю, что это некрасиво, глупо и незрело. Что я называл трудом в отношениях? Возможно, именно такой подход, когда не ищешь лёгких путей, заманивая в вымышленный идеальный мир, когда не вешаешь лапшу на уши – куда проще покорить только словами? – когда не стелишь себе ковровую дорожку из дурмана громогласных заявлений, а пытаешься что-то делать, обустраиваешь потихоньку эту жизнь, идёшь к настоящему благополучному будущему, в котором и неприятности будут тоже, но ты не грузишь ими свою половину, не заставляешь её нервничать, не тащишь в дом свои рабочие передряги и стрессы, не погружаешь её в рутину добычи денег, когда справляешься со всем сам, даря любимой женщине только спокойствие и радость, а не бурю страсти, вперемежку с нервотрёпками и неуверенностью. В чём здесь труд? Не знаю, право слово, но я думал, что главное дело мужчины – это избавить ото всех трудов женщину, постаравшись взять на себя как можно больше, а ей оставить только то, что ей захочется оставить самой.
Намджун иссяк, хотя видел, что Соа слушает внимательно, и иногда в её взгляде даже вспыхивает если не раскаяние, то сомнение. Но пока он это всё декламировал, то и сам остыл, испытывая значительно уменьшившуюся симпатию к девушке. Она всё ещё была красива, привлекательна и мила, но то самое «не моя» перекочевало из принадлежности в обозначение разделённых привязанностей, которых не было. Она больше не только не относилась к нему как-либо статусно, но и не подходила ему качественно. Сближение закончилось, Соа выбрала Богома, им незачем искать друг в друге положительное, общее, затягивающее, манящее.
- Я не отрицаю того, что твой подход правилен, - тяжело вздохнула девушка. – Может, это я странная? Или глупая. Но сердцу не прикажешь. Да, когда долго живёшь с кем-то, находишься в браке, больше всего начинаешь ценить стабильность и уверенность, крепкое плечо, которое всегда поддержит, но на первых порах должно быть что-то сумасшедшее и жгучее, что-то ошеломительное, что бы показывало искренность и необходимость друг в друге, чтобы было, что вспомнить, в конце концов, когда настанет эпоха давнего супружества, где пары спят на раздельных кроватях. Не веришь же ты, что бывает обратный процесс, когда начали с взвешенных и выдержанных отношений, а через пять-десять лет дожили до страсти и одури? Нет, я о таком никогда не слышала.
- Нам уже было, что вспомнить. Когда мы познакомились, больше десяти лет назад...
- А, я должна была довольствоваться адреналином, единожды полученным в семнадцать лет? Намджун, мне всего лишь двадцать семь сейчас, и чего-то интересного в судьбе по-прежнему хочется.
- То ты говорила, что тебе уже достаточно, чтобы думать о серьёзном, то теперь тебе ещё мало, чтобы всё устаканилось!
- Как однобоко и буквально ты всё понимаешь! – взмахнула рукой Соа, закончив жест тем, что поправила выбившийся локон. – Почему мужчины такие деревянные? Уже пора замуж – это не в дом престарелых! Ещё молода для удовольствий – это не значит, что не готова для создания семьи! Боже, в самом деле, как же трудно в этом мире изъясниться с кем-то так, чтобы он понял именно вкладываемый тобою смысл. У всех своя шкала конкретизации, и кто-то совершает перегибы в ту или иную сторону, услышав совершенно определённые высказывания. Если я сказала «мне уже не семнадцать» - это не несло смысла «мне уже столько, что успеть бы подцепить любого мужика, отложить личинку и выйти на пенсию, пока не сыграла в ящик»! Это всего-то и подразумевало, что я не хочу подростковых беганий на свидания или курортных романчиков. Я и от Богома сейчас хочу отношений, серьёзных, ведущих к тому, чтобы стать мужем и женой. Но почему же это должно исключать наслаждения, развлечения, веселье и озорные поступки? – Намджун вспомнил, как приятель толковал ему о возрасте, что они находятся в первой трети жизни, то есть – юности. Пожалуй, Соа рассуждает почти в том же направлении, только она надеется, что Богом захочет разделить все свои забавы только с ней, а вот желает ли того же Богом? Рэпмон сомневался, и с этого ракурса ему было жаль Соа, жаль, если она снова обожжётся и ошибётся. Она была хорошей и достойной девушкой, достойной кого-то лучшего, чем Богом. А если они опять расстанутся? Если их «вулкан» потухнет или извержение будет столь сильным, что они поспешат куда подальше от места катастрофы, будет ли согласен он – Намджун, - принять её обратно? Почему он думает об этом? Представить, как он станет утешать Соа, прибежавшую к нему пожаловаться о разбитом сердце, было легко, но Намджун не испытал от этого никакого злорадства, ничего приятного. Он понимал, что шанс подобного велик, и одновременно с тем не хотел бы узнать, что так всё и случилось, он больше не хотел возвращаться к прежнему. Прошлое, всё-таки, в большинстве случаев, как валяющиеся грабли, ушибиться об него проще, чем наткнуться и, аккуратно подняв, убрать в сарай. Многие ли способны хотя бы не поднимать трубку бывшим? Не вспоминать о них при очередных расставаниях, не сравнивать с ними нынешних, не превращаться в прожектёров, страдающих антиисторизмом с приступами «если бы да кабы»?
- Я надеюсь, - выжал из себя Намджун, не чувствуя облегчения, но чувствуя в себе силы выйти из этого прощания с честью, - что Богом сумеет удержать тебя и оценит свою удачу.
- Спасибо, - улыбнулась ему Соа, с благодарностью сменив тон на тот, с которым и пришла, потому что на некоторое время своими нападками Намджун вывел её из равновесия. – Я тоже надеюсь, что у тебя всё будет хорошо. Даже если у тебя нет любовницы, - хохотнула девушка, - пусть тебе встретится та, которую ты заслуживаешь.
- Не думаю, что хочу пока что впутываться в новые приключения. Кто знает, может, брак – не моё? В любом случае, у меня есть дела, лучше займусь ими, чем бесполезными попытками ввязать свою бесстрастную натуру в горнило любви.
- Не язви, - погрозила ему Соа пальцем и поднялась. – Спасибо ещё раз. За понимание. Мне пора, к заказчику надо.
- Пока! – махнул ей Намджун, оставаясь посидеть немного в кафе после её ухода. На душе было спокойно. Но пусто.