Неправильные|18+|

~глава 33~

  – Собрала все вещи.
Представляешь, даже новогодний венок забрала.
Он висел на нашей двери круглый год, потому что ей нравятся зимние праздники.
Теперь в квартире нет ничего, что бы напоминало о ней. Как будто ее и не было вовсе. – Ваня выпивает полстакана воды и отводит глаза в сторону. – Она даже номер телефона поменяла.

– А ты не пробовал встретиться с ней?

– Спрашиваешь, – усмехается он, как будто давно свыкшись со своим плачевным положением, – в ее галерее был раз пятьдесят, но Саша там не появлялась.
Во всяком случае, так мне говорит администратор. Как сквозь землю провалилась.
В тот вечер она послала меня на все четыре стороны.
Сказала, что Марк нам не даст спокойно жить, что все это будет длиться вечно, и ушла. Пока я торчал в больнице, она улетела. Вот такой печальный конец.

Он допивает воду и ставит на стол пустой стакан.

– Мне очень жаль, – только и говорю я, не осмеливаясь поднять на мужчину глаза. Я чувствую свою вину в случившемся. – Знай я, что все может обернуться вот так, то ни за что бы не согласилась на эту поездку.

– Почему ты винишь себя, Лер? – спрашивает он спокойным голосом. – И в чем? Я не понимаю.

Нервно размешиваю черной трубочкой воздушную пенку в высоком стакане и больно кусаю губы.

– Саша доверяла мне. Больше, чем следовало. Я… Я все время поддакивала ей, когда она говорила о Марке, – на этом имени, я начинаю заикаться.

Прочищаю горло и делаю резкий глоток горячего напитка. Горлу становится больно, а язык щиплет.
 – Я предала ее.

Ваня наклоняет лицо, пытаясь заглянуть мне в глаза.

Встретившись со мной взглядом, он по-доброму улыбается, и почему-то от этой грустной улыбки мне становится спокойнее.

– То, что было между вами с Марком – ваше личное дело.
К нам с Сашей оно никак не относится.
И я не думаю, что Саша восприняла это настолько близко к сердцу, как ты думаешь.

– Она ни разу не позвонила мне.

– А что она скажет тебе? Думаю, ей стыдно за то, что Марк так гнусно поведал всем о тебе… то есть о вас… Марк поступил… Я даже слова подобрать не могу, – скрипит он зубами. – Я вообще не знаю, какая муха его укусила.
До сих пор не понимаю.
В тот вечер он был не он.