Стать дикой. Ведущая волков [18+]

ГЛАВА 3. Николас

Скривившись, Истэк еще некоторое время смотрел вслед извивающейся в руках Кезро девчонки, но вскоре нехотя вернулся к столу. Срывающийся от непрекращающихся криков голос незнакомки раздавался всё дальше, и от этих звуков в глазах Истэка то и дело с новой силой вспыхивало какое-то нездоровое желание.

Я повернулся к Фабиану, и тот без слов понял меня, кивнул.

-Что ж, - прокашлявшись, невозмутимо начал Тун – вождь клана. – Произошло небольшое недоразумение, не обращайте внимания.

-Что вам сделала эта девушка? – насколько мог, спокойно спросил я.

-Выжила, разумеется, - хмыкнул Тун. - Она всего лишь необходимая для завершения одного дела деталь.

Я слегка прищурился.

-Вы сожгли её деревню.

-Да, - легко согласился вождь, пожимая плечами. – И потому представь, как неприятно нам было осознавать, что единственным выжившим оказалась какая-то девчонка, которая сумела не только потрепать нервы моим воинам, но еще и бесследно исчезнуть.

-С трудом получается проникнуться вашей проблемой, - мой голос все же наполнили холодные нотки.

-Николас, - прошипел отец.

-Что с ней будет? – проигнорировав его предупреждение, я задал следующий вопрос.

-Это решит мой сын.

Челюсти непроизвольно сжались, и я обратил внимание на оторвавшегося от своих наблюдений Истэка. Меня всё ещё интересовала судьба странной лесной дикарки.

-Зачем тебе это знать? – тут же осклабился он. – Девчонка  будет в полном моем распоряжении, что захочу, то и сделаю с ней. И начну с порки, пусть ответит за своё поведение.

-По-твоему она должна была целовать вам ноги за все, что пережил её клан? – слегка вибрирующим от злости голосом спросил я. Один взгляд на это ничтожество пробуждал внутри жгучую ненависть.

-Хватит, Николас. Это не наше дело, - уже настойчиво и громко потребовал отец. Я не посмел перечить ему при всех и замолчал. Истэк гаденько ухмыльнулся и торжествующе откинулся на спину. Мои руки сжались в кулаки под столом, а кожу на костяшках закололо, ужасно захотелось разукрасить довольную рожу этого урода. Однако мое лицо по-прежнему было непроницаемым, и я видел, это бесило его.