Хрустальный лебедь |18+

Глава 17

Евламия Джессика Миллер

Выскочив из машины, я подхватила Бакстера под руку и потянула в здание аэропорта. Мужчина глубоко зевал, и все время вздыхал, взывая к моему сочувствию.

— Мы опаздываем, самолет твоей мамы уже приземлился.

Все началось со вчерашнего звонка миссис Стэн. Мы с ней долго болтали, делясь переживаниями друг с другом. Она очень обрадовалась, когда узнала, что я на отлично сдала экзамены и сокрушалась по поводу отъезда Баки, явно его не одобряя. В этом мы с ней были солидарны и даже успели поплакать, журя упрямого мужчину.

— Когда вы уже приезжаете? — грустно улыбнулась я, скучая по этой замечательной женщине. И хоть родителей мне заменила Марлен, я была очень благодарна Франческе за ее заботу и тепло. Наверное, именно такой, как она, я бы хотела видеть свою мать.

— Завтра в шесть утра. Разве мой сын тебе не сказал? — удивилась она.

— Неа.

— Ты что? Если он тебя не привезет ко мне в гости, я на него обижусь! — воскликнула эмоциональная миссис.

— Если бы ты не проспала! — ворчал Бакстер, отвлекая от мыслей. — Я бы не получил штраф за превышение скорости!

— Я проспала? — воскликнула от негодования. — Бакс-Бани, какой же ты врунишка! Если бы я не разбудила твою задницу...

— Ладно-ладно, — протянул мужчина.

Я стукнула его локтем, корча обиженную мордашку. Он закатил глаза и улыбнулся, дергая меня за косичку.

— Ну, и долго я буду тащить этот чемодан? — раздалось совсем рядом.

— Миссис Стэн, — обрадовалась я, замечая приближающуюся к нам женщину.

Ей было всего сорок пять, но все, кто, когда-либо видели Франческу, не давали ей больше тридцати восьми. Импозантная, ухоженная блондинка с длинными волосами и неизменным красным лаком на ногтях. Из-за невысокого роста она всегда носила шпильки в любое время года: будь то зима или лето. Дама обняла сына и перевела на меня теплый взгляд:

-— Ну, что за красавица? Всего два месяца не виделись, а ты так изменилась.

Я покраснела, и меня окутал сладкий аромат ее парфюма. Франческа подхватила  под руку и потащила вперед, а Баки вновь страдальчески закатил глаза, предвкушая предстоящий завтрак.