Daddy&Baby

5 часть

Чонгук совершенно точно не собирался сегодня приходить в универ к первой паре, но вчера вечером в общую беседу их группы староста написала, что весь поток снимают с пар из-за проведения какого-то важного мероприятия, которое будут даже по телику транслировать и на котором будут присутствовать очень влиятельные персоны, оказывающие поддержку их университету, а потому присутствие каждого студента обязательно. Гук раздраженно чешет затылок, пока поднимается по лестницам к главному входу. И кто вообще устраивает мероприятия так рано? Разве эти «влиятельные персоны» не любят поспать тоже?
     
Наверное, Чон бы не так сильно злился, если бы не еще одно обстоятельство, которое ему выедало и мозги, и сердце все выходные.
           
Тэхён ни разу не позвонил и не написал с момента того разговора на кухне в его квартире. Это было абсолютно нечестно, потому что Тэхён точно знал, как воздействовать на младшего — и вот, к вечеру воскресенья Гук уже чувствовал себя виноватым, хотя изначально он был жертвой. Два дня без связи с хёном, и о! чудо — Чонгук готов забрать свои слова назад, продолжать со скрипящими зубами слушать бредни своих одногруппниц и читать бесячие статьи о Тэхёне, врать Чимину, отшивать очередных своих влюбленных фанаточек и ждать вечера или выходных, чтобы почувствовать себя по-настоящему живым и свободным — в руках Тэхёна.
                 
Младший привычно наваливается о стену рядом с главным входом, ожидая Чимина. Холл наполнен сонными студентами, которые, похоже, так же не очень рады проведению еще одного бессмысленного мероприятия с кучей скучных речей, проводимого только чтобы поднять репутацию университета и покрасоваться. И хотя Гук с детства осознал, что деньги и власть — это сила, он все еще не понимал, почему люди иногда так сильно сходят с ума из-за желания обладать деньгами.
                       
Вскоре по громкой связи всех студентов и преподавателей попросили пройти в главный зал и занять места, потому что мероприятие должно было начаться через полчаса. Чонгук цыкает, еще раз оглянувшись в поисках Чимина, а потом, не обнаружив оного, решает не ждать вечно опаздывающего друга и вместе со всеми уходит, намереваясь сесть на самый дальний ряд и выспаться.
                             
Все проходит гладко до того момента, когда Гук пытается протиснуться ко входу в зал сквозь толпу галдящих студентов. Но его хватают за руку и оттаскивают от эпицентра событий.
                                   
— Чон Чонгук, — младший сначала теряется, но потом, обернувшись и увидев, кто перед ним, удивленно хлопает глазами, совсем не понимая, что от него собственно хочет преподаватель по психологии.
                                         
— Сонсенним?
                                              
— Твое место на втором ряду с правого края. Пожалуйста, сядь там, — спокойно сообщает профессор Чхве и, предугадав желания Чона что-то спросить, продолжает более нетерпеливо, — послушай, Чонгук, меня попросили сказать тебе об этом и проследить, чтобы ты сел именно туда. Не спрашивай, кто и почему, я и сам не знаю. Давай, мероприятие скоро начнется, не подводи своего учителя и садись, куда велят.
                                                     
Через секунду Гук уже чувствует, что его легонько пихают в спину прямо к раскрытой двери, ведущей в зал. Большая часть толпы уже расселась по местам, и, пробираясь ближе к сцене, Чонгук с недовольством отмечает, что запоздавшие ребята занимают те места, которые хотят. Какого, спрашивается, его заставляют садиться у самой сцены? Хрен теперь, а не сон. Придется еще и делать заинтересованный вид, когда эти дядьки будут пихать свои никому не нужные речи, а еще его усталая физиономия засветится на тв. Замечательно, твою мать. Лучше и быть не могло.
                                                           
Чонгук кое-как занимает свое место. Первый ряд полностью свободен, оно и понятно, наверняка отведен для тех самых важных персон и руководства университета, второй тоже не занят. Младшему становится откровенно некомфортно, сзади все сто процентов обсуждают, почему его посадили на первые ряды.
                                                                 
А впрочем, наплевать. Сейчас его немного другое беспокоит. Гук проверяет телефон на наличие сообщений от Тэхёна, но обнаруживает только разочаровывающее «ничего».
                                                                       
«Ну и катись» — выругивается Гук про себя и хочет запихнуть телефон обратно в карман джинсов, но не успевает, потому что сообщение все-таки приходит. Волнение и трепет охватывают всего на секунду, но рушатся с треском сразу же, как Чонгук видит отправителя.
                                                                              Чимин с кучей злобных смайликов спрашивает, какого хрена «мелкий засранец» не дождался своего хёна, а следом просит сказать, на каком месте и каком ряду младший пристроил свой наглый зад. Гук ухмыляется, но все-таки рассказывает о внезапно появившемся профессоре Чхве и о том, что Чимин задолбал опаздывать — тоже. Чонгук замечает, что первые два ряда начинают заполняться мужчинами средних и довольно пожилых возрастов, в костюмах и с серьезными выражениями лиц. Они выглядят такими людьми, рядом с которыми лучше не переписываться в телефоне во время важного мероприятия, поэтому Гук сразу пресекает попытку друга разузнать все подробнее и все же убирает телефон подальше.
                                                                                    Через несколько минут весь зал оказывается заполненным. Открывает торжественную конференцию ректор их университета, но Гук даже не слушает. Ему уже скучно, а еще немного интересно, почему все места на первых рядах заняты, кроме одного — как раз-таки рядом с Чонгуком. Важные дяденьки, кажется, тоже не совсем понимают, почему студент сидит в их «вип-секторе», но вскоре перестают оглядываться и сосредотачивают внимание на выступающих.
                                                                                          Ректор, проректор, некоторые профессора из преподавательского состава. Чонгук перестал даже прислушиваться уже в конце речи ректора. Наверное, сейчас начнут приглашать этих самых дяденек — скукота. Гук с большим интересом разглядывает свои коленки и дорогущие кроссовки, пока где-то фоном раздается бурчание тех, ради кого устроили весь сыр-бор. Все, что понял Чон из того, что услышал — они собираются подвести итоги прошлого учебного года, чего добились и оказать почести всем, кто приложил к этому руку.