Укротительница львов

Глава 13

Сентябрь прошел, сменившись октябрем, и погода резко переменилась. Деревья Запретного леса оделись в золотой убор, воздух остыл, и все больше и больше студентов натягивали теплые свитера и доставали из шкафов зимние мантии.

Хогвартс жужжал, словно пчелиный улей, предвкушая грядущую вылазку в Хогсмид. Чем ближе подбирались выходные, тем нетерпеливее сидели на занятиях ученики, и профессорам стоило больших усилий заставить их сосредоточиться на уроках.

В субботу, накануне похода в деревню, Гарри, Гермиона и Невилл спустились в Большой зал на завтрак.

— Серьезно, Гарри, не забудь, — сказала Грейнджер.

— Не забуду я, не бойся. В час я должен быть в «Кабаньей голове». Дафна будет меня ждать в «Кабаньей голове» в час дня. Это очень важно. Я должен быть там в час дня, — раздраженно бубнил Гарри, садясь за стол. — Я просто не могу понять, почему мы должны делать это именно сейчас. Мы же, вроде бы, решили начать заниматься Защитой вместе.

— Потом все поймешь, — ответила Гермиона, накладывая в тарелку еду.

— О чем вы? — спросила подошедшая в этот момент Трейси, ведущая за собой Дафну.

— Гермиона напоминала Гарри, где он должен быть сегодня, — приветливо сказал Невилл.

— В «Кабаньей голове», — улыбнулась Гринграсс. — Я верю — он не забудет.

— Ты выглядишь замечательно, — прямо-таки расцвел Гарри, заметив подругу.

— Спасибо, — ответила Дафна и чмокнула Поттера в щеку.

— Всем привет. Эй, Трейси, — заговорчески подмигнул Рон, опустившись на лавку и пододвинув к себе миску с хлопьями. Отношения между Уизли и его друзьями до сих пор были слегка натянутыми, несмотря на то, что тот решил начать жизнь с чистого листа. В последнее время он был гораздо уравновешенней, и, казалось, его перестало волновать, что слизеринки ворвались в самый ближний круг общения Гарри. К тому же он простил Невилла и дал ему понять, что будет счастлив, если тот будет вместе с Гермионой.

Однако ни от кого не укрылось, что ненависть Рона сменилась искренним восхищением Трейси, хотя белокурая девчонка и не отвечала ему взаимностью. Даже напротив — чрезмерное внимание гриффиндорца явно все больше и больше досаждало ей.