Связь с реальностью |+18

Глава 16

Алларик Итан Хэлл

Твоя душа мне нравится больше.

Я до сих пор не мог поверить в сказанное ею. Смотря со стороны на Эйрона с Вероникой, был больше, чем уверен, что она уступит его игре. Даже Дейзи, трахаясь с моим братом, иногда путалась. Никто и никогда не отделял нас друг от друга. Со временем я привык получать по лицу от бывших девчонок Рона или молча выслушивать крики учителей из-за его курения в школьном туалете. Чтобы научиться различать нас, Грегс клеил на лоб стикеры с именами и следил за повадками каждого. Ему понадобилось два с небольшим месяца, но Вишенка...

Она за пару дней смогла сделать то, что родителям не удалось за все эти годы. Нашла во мне душу.

Байк рассекал по лужам – капли поднимались высоко вверх и опадали за нами теневой шалью. Эйрон гнал впереди, раз за разом, делая низкие виражи. Его противотуманные фары служили маяком. Гриффен визжала, цеплялась за его плечи и жалась всем телом. Готов поспорить, он красовался перед ней нарочно.

Рон и позерство – это синонимы!

Светофор полыхнул красным, но я и не думал останавливаться. Как разозленный корридой бык, прибавил газ и выехал на встречную полосу. Дыхание Вероники стало чаще. Ее грудь опадала на мою спину, а руки крепко сжимали косуху.

Да-а-а!

Драйв кипятил кровь.

Фары встречного внедорожника ослепляли. Я подался вперед, крепче сжимая грипсы руля. Звуки автострады на мгновение усилились, а потом схлопнулись внутри меня. Только пульс, только стук сердца и растягивающиеся в улыбке губы.

Скорость, пожалуй, единственное, что осталось во мне от маленького Рика. Пусть я и был осторожным ребенком, просчитывающим каждый свой шаг, но эту страсть игнорировать не мог. Что-то на уровне инстинктов. Когда ветер щекочет лицо, а волоски лихорадят на коже, ты не отделяешь себя от секунды.

Миг – все и одновременно ничего. Мозг пытается предостеречь от опасности, кровь застывает в жилах, а сердце останавливается – только для того, чтобы ты услышал свои мысли. Наверное, уже тогда я был зависим бегством от реальности. Мне нужно было чувствовать хоть что-то, кроме боли и постоянного страха. Сначала это был велосипед, потом старенький Harley, а сейчас монстр на сто шестьдесят лошадиных сил.