Катарсис [Том Реддл]

Глава 28

Один.

Два.

Три раза она перевернула песочные часы на столе Тома.

Три часа с того момента, как он ушел.

Оставив плед и подушку, которые он дал, нетронутыми, она пристально смотрела на дверь, крепко сжимая палочку в руках. Медленно она встала на ноги.

Она чувствовала себя посторонней в собственном теле. Когда она поплелась к двери, казалось, что ее движения ей не принадлежали.

Музыка снаружи прекратилась какое-то время назад, и, когда она прижалась ухом к двери, все вроде бы было тихо. Трясущимися пальцами она открыла дверь, по-прежнему крепко сжимая палочку в руке, и выглянула наружу.

Коридор был пуст, а из гостиной не исходило никаких звуков. Судя по всему, вечеринка наконец подошла к концу. Ноги сами несли ее вперед по коридору, пока она на цыпочках спускалась из спален мальчиков.

Дойдя до комнаты Лестрейнджа, она на мгновение остановилась снаружи и попыталась понять, не слышит ли она что-либо оттуда.

Тишина.

Тишина пугала ее.

Тишина означала, что существовало что-то, от чего нужно было прятаться.

Всепоглощающее чувство отвращения накрыло ее, когда она встала у этой двери. Внезапно начало казаться, будто стены надвигались на нее. Она знала, что должна была выбраться из проклятых подземелий.

И она побежала.

Она бежала настолько быстро, насколько могли нести ее ноги, пока не выбралась из коридора, из гостиной, в коридор замка, дважды чуть не споткнувшись о собственные ноги. Проходы были тихими, единственным звуком, эхом раздававшимся среди них, был звук ее плетущихся по каменному полу ног. Она не могла контролировать свое тело, даже если бы хотела — оно двигалось само по себе, унося ее дальше и дальше от Слизерина без всякого представления о том, куда идти.

Помещение казалось душным, а легкие жаждали свежего воздуха, поэтому она устремилась в сторону выхода из замка, выбегая на улицу в прохладную ночь.

Холод приятно коснулся ее кожи, и на мгновение она смогла остановиться и сделать глубокий вдох, закрывая глаза и стараясь успокоить бешеную тряску собственного тела.

А затем ее стошнило.

Смесь алкоголя и тревоги покинула ее рот, когда она тяжело опустилась на траву; жжение, оставляющее внутри тяжелое и неприятное чувство, вдруг переполнило горло. Она не могла избавиться от отвращения, которое накрыло ее, когда она, отрывисто дыша, согнулась над землей, а глаза снова начали наполняться слезами.