Темнейшая мечта

Непозволительная беспечность

Чонгук

Оставив Лису на попечение её новой охраны, которая уже успела в неё влюбиться, судя по тем обожающим взглядам, которые бросал на мою малышку Джин, и покровительственной улыбке Намджуна, с которой он проводил её глазами, когда мы вернулись после предрассветной поездки на байке, я со спокойной душой отправился в офис.

Мне давно не было так легко и комфортно на сердце, словно ночной ветер унёс все мои проблемы и тревоги, оставив лишь небывалую лёгкость, которой мне так не хватало все это время.

Лиса всегда была очень восприимчива к дурным знакам и предчувствиям и, поняв, что её вновь захватывает в свою власть давний морок, с которым я давно и безуспешно боролся, я решил, что это нужно нам обоим.

Мы сбежали из спящего дома, как школьники, сбегающие со скучных уроков и увиливающие от домашних заданий, хоть на несколько часов перед рассветом позволив себе стать по — настоящему свободными.

Чувствуя, как её тонкие руки обнимают меня за талию, вцепившись пальчиками в футболку, и она прижимается ко мне всем телом, я понимал, что мог бы ехать так до самого края земли и мне больше ничего не было нужно, лишь бы только чувствовать родное сонное тепло хрупкого тела, доверчиво прижимающегося к моей спине и слышать стук самого любимого драгоценного маленького сердечка, любившего меня так сильно и отчаянно.

Я привёз её в наше тайное место, которое она так любила. Ещё с самого детства она обожала вид ночного Сеула, открывавшийся с горы Намсан, а я, в свою очередь, обожал наблюдать за ней в те моменты, когда она смотрела на раскинувшийся внизу город, любуясь тем, как загорались детским восторгом её глаза, в которых отражались огни и звезды.

Крепко обнимая её и укрыв своим телом от ночной прохлады, я прижимался щекой к её волосам, вдыхая их сладкий аромат, и гладил хрупкие плечи, мечтая лишь о том, чтоб время навсегда остановилось, позволив нам остаться в этом моменте, где мы были счастливы и свободны, и можно было притвориться, что рассвет не наступит никогда и нам не придётся снова возвращаться в опостылевшую жизнь, где мы были вынуждены играть свои ненавистные роли.

Когда Лиса уткнулась мне в грудь, пытаясь скрыть слезы, и думая, что я ничего не заметил, я понял, почему она плачет. Её тоска по невозможному разрывала мне сердце, эхом отзываясь в нем, ведь я тосковал о том же .