My ninth circle of hell

14 глава

Чимин вновь усмехается, делая глоток вина, отводит взгляд в сторону и чешет задумчиво подбородок. Он бы и рад солгать, сказать, что пустяки, чтобы не давать лишних поводов для расстройства – Кален действительно хороший парень, не заслужил того, что Пак в данную минуту думает о другом мужчине, находясь с ним на свидании, – но вздыхает, возвращая взор на парня и поджимает губы, правильно формулируя мысль.

— Спустя шесть лет я встретил бывшего...

— Ясно, — перебивает сразу же, услышав неприятное слово.

Кален отпускает руку, лишая утешающего тепла, и откидывается на спинку стула, складывая руки перед собой.

Чимин продолжает:

—... друга. Бывшего лучшего друга, я имел в виду, — он ведь не врёт.

Слово «бывший» имело бы смысл, будь они с Мином в более близких отношениях.

Будто что-то может быть ближе, чем полное понимание, поддержка, взаимопомощь друг другу и спонтанный секс? Куда уж ближе-то.

— Друга? — хмурится парень.

— Чёрт, — шепчет себе под нос Пак, раскрывая карты: — Я даже не знаю, можно ли было нас так называть.

— Что ты имеешь в виду?

Да он и сам не знает толком. Только то, что:

Я был в него влюблён. Ужасно. До беспамятства.

— Оу, — удивлённый вздох разносится по гостиной. — Долго?

— Достаточно, чтобы ежедневно страдать от своих чувств, пока он менял юбки одну за другой, а после женился, — и добивает болезненными воспоминаниями и себя: — Особенно после того, как заявился ко мне домой, что вылилось в совместную ночь.

— Вы переспали? — очевидный уточняющий вопрос. Чимин кивает. — И что дальше?

— А дальше... он просто сбежал, оставив записку со словом «Прости». И ничего более на ней не было. Я тогда просто убежал сюда, в Лос-Анджелес, а сейчас он прилетел сюда, потому что стал спонсором, которого мы так давно искали и...

— И ты не знаешь, что теперь делать, да? — хмыкает Кален. Он старается улыбаться, но Чимин далеко не дурак, замечает, насколько эта улыбка вымученная, поэтому старается тут же уйти от ответа:

— Уже не столь важно. Я отпустил его и...

— И поэтому сейчас на свидании со мной думаешь о нём.

Хорошо, звучит действительно абсурдно.

— Да, — тихо признаётся.

Он очевиден?

— Ты не отпустил, Чим, — вот так вот просто заключает Кален, устремляя взгляд на него. — Если ты говоришь, что был влюблён в него до беспамятства... Это ведь твоя первая любовь, не так ли? — уточняет парень, а Ким снова кивает. — Первую любовь не забыть, как ни старайся. Даже если, как ты сказал, ты сбежал в другую страну и вы не виделись шесть лет.

— Всё в прошлом.

Чимину безумно хочется в это верить. Безумно хочется быть честным с самим собой, ответить себе в первую очередь, что глава под названием «Мин Юнги» давно пройдена, и страница перелистана, являя чистую, без единой кляксы, но

— Ты ведь все ещё его любишь.

И ужаснее всего то, что это даже не вопрос.

Чимин хмурится. Сказать так сразу, явно, что да, где-то ещё теплятся эти светлые чувства, он не может (ещё не понял их), но... ведь если разлюбил, почувствовал бы хоть что-то тогда, когда увидел его вновь?

— Нет, — мотает головой Пак.

Кален вздыхает:

— Обманываешь сам себя.

— Быть может, я просто слишком к нему привязан и...

— Ты не пытался с ним поговорить?

Чимин понимает, что нет. Он развернулся и ушёл, оставив там, в одинокой комнате одного, резанув пространство «свиданием». И даже не узнал, как дела, почему он решил помочь «соотечественнику» (хотя это кажется таким очевидным)... Почему на Юнги, чёрт возьми, нет обручального кольца. Шесть лет назад жалел, что не дал шанса объясниться – сейчас повторяет те же ошибки. Как бы не был обижен, а одного из когда-то близких людей даже лишил простого разговора, как было прежде.

Кален долгое молчание воспринимает, как согласие, поэтому хмыкает, принимая довольно важное и разумное решение:

— Чимин, — зовёт он, побуждая поднять на себя взгляд. — Ты ведь сейчас совершенно не здесь хочешь находиться, — утверждает, потому что по глазам видит.

— Прости, пожалуйста, — осторожно шепчет он, поджимая губы. — Я, правда, не специально. Просто... встреча с ним меня выбила из колеи.

— Я понимаю, — звучит весьма сочувственно, будто знает, о чём говорит. — Хочешь, я отвезу тебя домой?

— Если тебе не сложно.