ИСКАЛЕЧЕННЫЙ КРАСАВЕЦ В МОЁМ СЕРДЦЕ

Глава 17. Да, он достоин меня.

У Юй Цзиньнянь было такое чувство, будто сегодня он узнал его совсем с другой стороны.

Когда Цзян Чжэлю занимал высокое положение, он не использовал столько шуточек, его холодность и аскетизм были известны так же, как и его сила. Поэтому, несмотря на то, что Юй Цзиньнянь сказал ему быть серьезнее, на самом деле он почувствовал в душе облегчение.

По крайней мере, эта кучка недоумков не смогла навредить ему, а это уже считалось неожиданным приемуществом.

Травмы Цзян Чжелю были слишком серьезными, чтобы их можно было вылечить, он увидел это, как и Вэнь Жэнье, когда проверял. Меридианы были разорваны и перепутаны, как сплошной клубок грязной шерсти. При таком состоянии любые проблемы в его организме относились к категории нормальных, не говоря уже о том, что сейчас его зрение всего лишь немного затуманено.

Когда Юй Цзиньнянь сказал об этом Цзян Чжэлю, тот никак не отреагировал, а лишь спокойно посмотрел своей парой темных и холодных глаз, не показывая никаких изменений в эмоциях. Но Вэнь Жэнье, стоявший в стороне, слушал серьезно и раздраженно, наблюдая за Цзян Чжэлю, пока тот слушал, а когда перестал отводить взгляд, то не мог пошевелиться.

- Цзян- сяньцзун,- позвал Юй Цзиньнянь. - Если ты не хочешь ослепнуть, тебе нужно будет остаться здесь со мной. От такой неизлечимой болезни, как твоя, мне нужно приготовить много лекарств. Недавно я написал книгу о пище с лекарственными травами, женьшеневые куклы будут готовить тебе по ней. Что касается оплаты ... От уважаемого сянцзуна, как младшее поколение, разве я посмею просить о таком? К тому же, это такое ответственное событие, которое покажет каких высот достигли мои медицинские навыки.

Цзян Чжэлю кивнул, в глубине души зная, что неизлечимые заболевания крайне встречаются редко, а их лечение полезно для медицинского совершенствования, поэтому кое-что ещё спросил:

- Твои женьшеневые куколки хоть до горлышка котла то дотянутся?

- Не волнуйся,- ответил Юй Цзиньнянь.- Кулинарное искусство этих двоих поставит на ноги старшего Цзяна.

Он говорил с большой уверенностью. Но Цзян Чжэлю, который так много лет не ел пищи и уже не помнил вкуса человеческой еды, не особенно верил в это.

Затем этот божественный лекарь в течение часа болтал рядом с ним какую-то хаотичную ерунду, объясняя все свои планы и со страстью, но туманно, рассказывал о всевозможных методах, пилюлях и системах. В конце концов, Цзян Чжэлю действительно устал его слушать и почувствовал сонливость, подперев подбородок, он лишь небрежно произносил какие-то замечания, но когда поднял глаза и взглянул на Вэнь Жэнье, то увидел его сияющие глаза, а сам он с серьёзным выражением лица кивал.