Светлячок🪔

Часть 26

Самая хрупкая смелость — это когда человек с дрожащими руками всё же тянется к твоей ладони.

Pov Лия
День тянулся лениво. Пока Олег возился где-то в доме, я решила приготовить что-то простое. Он не просил, но я знала, что если бы спросила разрешения, он бы сказал «не надо». Но я не спрашивала. Я достала из холодильника продукты и занялась ужином. Когда он вошёл, запах жареных овощей уже наполнил кухню.
— Ты... готовишь?,-в его голосе слышалось сомнение.
— Ага,-улыбнулась я, не оборачиваясь,-Не бойся, дом на воздух не взлетит. Ты же знаешь, я-прекрасный повар.
Он замолчал, и я почувствовала его взгляд в спину. Долгий, внимательный, как будто он решал: позволить этому случиться или остановить. В итоге он ничего не сказал, только тихо выдохнул и сел за стол.
Я подала ему тарелку.
— Попробуй.
Он взял вилку, попробовал кусочек. Долго жевал, потом кивнул.
— Вкусно.
Вечером мы оказались в гостиной. Я устроилась на диване с книгой, он в кресле у окна. В комнате было тихо, только шелест страниц. Но вдруг я заметила, что он не читает, а просто сидит, смотрит в сад.
— О чём думаешь?,-спросила я мягко.
Он молчал. Не отводил взгляда от окна. Я не настаивала. Просто перелистнула страницу и, как бы между прочим, сказала:
— Знаешь, тишина с тобой не давит. Это такая редкость.
Он чуть заметно повернул голову в мою сторону. Не ответил, но глаза его на секунду смягчились.
Ночь. Я собиралась уйти, ведь он так и не сказал мне остаться. Когда я подошла к двери, он вдруг поднялся с кресла.
— Можешь..придти завтра?,-сказал он глухо.
Я обернулась.
— Конечно.
Весь день я то и дело брала телефон в руки. Писала короткие сообщения Олегу: «как ты?», «ты уже поел?», «чем занят?». Ответы приходили редко, да и те были короткие: «нормально», «поел», «занят». Он будто уходил куда-то в себя. Это пугало.
К вечеру я пришла к нему. В саду уже начинало темнеть, фонарь у ворот зажёгся тусклым светом. Я толкнула калитку и замерла: на крыльце стоял Олег. Он был бледный, напряжённый, будто каждое движение давалось ему с боем. Его ладонь вцепилась в дверной косяк, дыхание сбивалось. Он пытался... выйти. Один шаг вперёд и будто невидимая стена отбрасывала его назад. Его пальцы побелели от силы, с которой он держался за дверной косяк. Губы дрожали. Он шагнул и в тот же миг качнулся, будто земля ушла из-под ног.
Я сорвалась с места и подбежала.
— Олег!,-я успела подхватить его за локоть, не давая упасть,-Тише, я здесь. Я рядом.
Он вскинул на меня взгляд: глаза расширенные, дыхание рваное. Словно он только что вынырнул из ледяной воды. Я чувствовала, как его тело дрожит. Его взгляд метался между дверью и тёмной улицей, словно там за пределами сада его ждала бездна. Я осторожно провела рукой по его плечу.
— Всё хорошо. Не надо сейчас. Ты не обязан.
Он закрыл глаза. Его дыхание постепенно начало замедляться. Я услышала, как он сдавленно выдохнул, будто признал поражение, но и позволил себе остановиться.
— Пойдём внутрь,-сказала я мягко.
Мы дошли до комнаты почти в тишине. Он шёл рядом, не сопротивляясь, но и не глядя на меня. Каждое его движение было скованным, будто тело ещё помнило ту паническую хватку страха.
В спальне он сразу опустился на кровать, как будто силы кончились. Лёг на спину, глядя в потолок. Никаких слов. Ни просьбы остаться, ни жеста, абсолютно ничего. Просто молчание.
Я стояла в дверях, не зная, что делать. Он словно сам себя запирал изнутри.
— Я сегодня останусь здесь,-сказала я тихо. Даже если он не просил, даже если завтра он выгонит меня, сегодня я не могла уйти. Я подошла ближе, поправила одеяло, убрала со столика пустую чашку. Он не реагировал. Только дыхание постепенно становилось ровнее.
Я села рядом на кровать. Иногда я бросала взгляд на него. Он не двигался, только изредка моргал, по-прежнему глядя в потолок. Но я замечала: плечи чуть-чуть расслабились, пальцы больше не были так судорожно сжаты. Значит, всё-таки принимал моё присутствие.
В какой-то момент я закрыла книгу.
— Спи,-прошептала я,-Я побуду здесь.
Ответа не последовало.
Утро.
— Доброе утро,-мягко произнесла я, возвращаясь с кружкой,-Я сделала чай, зелёный.
Он сел, принимая чашку обеими руками. Не сказал ни слова, но я заметила, как он задержался на секунду дольше, чем нужно, прикасаясь к моей ладони. Я сдержала желание сразу подойти и обнять. Вместо этого просто улыбнулась шире, сделала глоток чая. Дать ему пространство было важнее, чем доказать свою заботу.
— Спасибо,-выдохнул он.
Я повернула голову и встретила его взгляд. В нём ещё оставались следы усталости, но впервые за долгое время там мелькнуло что-то ещё: робкая, хрупкая надежда.
Pov Олег
Эти дни были как вязкая трясина. Я просыпался утром и первым делом проверял телефон: от неё всегда было сообщение. Короткое, светлое. «Доброе утро», «Не забудь поесть», «Как ты?» А я отвечал односложно. Знаю, как это выглядит: холодно, отстранённо. Но я не мог иначе. Каждый раз, когда набирал слова длиннее, в груди начиналась тяжесть. Казалось, что любое признание даже простое «я рад, что ты пишешь» обнажит мою слабость. Я слишком привык прятаться.
Весь день я ходил по дому, словно по клетке. В голове звучала её улыбка именно так, «звучала», потому что я представлял, как она говорит, как смеётся, и мне от этого становилось легче.
Иногда я брал кружку, пил кофе и чувствовал, что ненавижу его вкус ещё сильнее. Но продолжал пить. Как будто горечь в чашке удерживала меня от ещё большей горечи внутри. Я пытался выйти за дверь. Несколько раз. Стоял у порога, смотрел на улицу, и в груди поднималась лавина: шум, люди, прикосновения. Я представлял, как случайно заденут плечо и меня вывернет наизнанку. И в этот момент я ещё сильнее ненавидел себя. Потому что в моей голове снова и снова всплывал образ: я держу Лию за руку, мы идём куда-то вместе. Казалось бы, простое желание. Но для меня оно было как чужая жизнь, недоступная, почти издевательская. Когда она писала, что выйдет пораньше, у меня дрожали пальцы. Я хотел позвать её к себе, но не мог. Я хотел написать, что боюсь, что мне плохо, но слова будто застревали.
Я снова стоял у двери. Вроде бы ничего страшного: просто выйти. Открыть дверь, сделать шаг, и всё. Но для меня этот шаг был как прыжок в пропасть. Я сжал ладонь на ручке так, что побелели пальцы. Сердце билось в горле, дыхание рвалось, как будто я бежал, хотя не сдвинулся с места. В висках шумело. Всё тело было напряжено до боли, словно я удерживал дверь не рукой, а всем существом.
Я сделал полшага вперёд. Воздух снаружи хлынул в лёгкие и стал ядом. Грудь сдавило так, что я едва не согнулся пополам. В глазах потемнело. Я ухватился за косяк, пытаясь удержаться. И в этот момент услышал её голос:
— Олег!
Лия. Я не сразу понял, что это не галлюцинация. Она подбежала, её руки коснулись моего плеча. Я не оттолкнул. Она дышала быстро, испуганно, смотрела прямо в глаза.
— Я здесь,-шепнула она.
И с этими словами шум в голове чуть стих. Паника не ушла, но стала... другой. Не такой всепоглощающей. Как будто её голос вытянул меня обратно, не дал окончательно провалиться. Я не мог сказать ни слова.
Она не стала спрашивать. Просто взяла мою ладонь и осторожно потянула обратно в дом. И я позволил. Шёл за ней, словно за якорем, единственной ниточкой к реальности.
Когда мы оказались внутри, я опустился на кровать. Лёг на спину, уставившись в потолок. Слова не приходили. Объяснения тем более. Была только глухая тяжесть внутри и стыд, который жёг сильнее паники. Лия тихо присела рядом. Я чувствовал её тепло, слышал дыхание. Она ничего не сказала. Не упрекнула. Просто... осталась. И это было невыносимо и спасительно одновременно.
Я лежал, не двигаясь. В потолке не было ничего, кроме трещинок и теней от лампы, но я смотрел в него, будто там спрятан ответ на все мои вопросы. Я не мог пошевелиться. Даже повернуться к ней боком казалось непосильным. Если двинусь, если заговорю, то придётся объяснять. А объяснять значит признать, что я снова оказался жалким. Что не смог выйти. Что страх сильнее меня. Лия всё ещё была рядом. Я слышал её шаги: тихие, осторожные. Она села в кровать рядом. Сидела молча. Иногда я краем глаза ловил, как она смотрит на меня. Но в этом взгляде не было жалости. Скорее забота... и усталость. Тепло, смешанное с болью.
«Зачем ты тратишь время на такого, как я?» хотел спросить я. Ночь тянулась вязко. Я закрыл глаза, но сон не приходил. Было страшно. Не от того, что я не справлюсь. А от того, что рядом могла оказаться она. И тогда я бы навредил и ей, и остальным.
Лия подошла ближе. Осторожно поправила одеяло на моём плече. Её пальцы слегка коснулись кожи, но я не отстранился. Она заметила, замерла на секунду. Потом просто оставила ладонь поверх ткани легко, ненавязчиво.
— Спи,-прошептала она,-Я рядом.
Я притворился спящим. Так было легче. Пусть думает, что я ушёл в сон. А сам слушал её дыхание в темноте. Это стало единственным звуком, который удержал меня от того, чтобы окончательно провалиться в бездну.
Весь день я снова прятался за привычным молчанием. Короткие ответы на её сообщения. Даже «спасибо» написать не смог. Но тишина внутри становилась громче, чем мои страхи. Когда Лия пришла вечером, я сидел в саду. Она поставила кружку чая на стол рядом и хотела было заговорить, но я поднял руку, прося подождать.
— Хочу рассказать...о том дне,-выдавил я, и голос дрогнул. Она тихо кивнула, села напротив. В её глазах не было никакой спешки, никакого давления. Только ожидание. Я сглотнул. Слова рвались наружу обрывками.
— Я хотел... пригласить тебя. В театр,-Я выдохнул, будто признался в преступлении,-Купил билеты ещё неделю назад. Думал, что смогу.
Она чуть наклонила голову, и на лице мелькнула тёплая улыбка. Но я не дал себе остановиться.
— Я дошёл до такси. Сел. Думал, справлюсь. Но... Водитель дотронулся до плеча. Просто... чтобы я ответил ему. И всё. Паника. Я.. Демон... он рвался наружу. Я вышел на полпути. Стоял как идиот. Ты должна была пойти туда с любимым человеком, а вместо этого... нашла меня на асфальте,-я усмехнулся горько, почти беззвучно,-Я даже на свидание тебя позвать не могу. Не могу даже выйти из дома. Я слишком жалок?
— Не смей называть себя жалким. Ты самый сильный человек, которого я знаю. Мы можем пойти туда в другой день,-сказала Лия мягко,-Билеты... ну и что, что они сгорели? Настоящее свидание необязательно проводит где-то вне дома. Важно ведь не место, а человек, с которым устраиваешь свидание. Давай устроим свой спектакль?
Я не знал, что ответить. Слова тонули в горле. Она вдруг встала, прошлась по саду, вытянула руки в стороны, будто актриса на сцене. И с преувеличенно торжественным видом объявила:
— Господа и дамы! Сегодня на нашей мини-сцене состоится единственный в своём роде спектакль: «Ужин для двоих». Главные роли исполняют: я... и самый упрямый мужчина в этом городе.
Я невольно хмыкнул. Смотрел, как она кружится между кустами, будто это не сад, а сцена большого театра. Её волосы чуть трепал ветер, и от этого она казалась ещё живее, ещё светлее.
— А зрителей у нас нет,-продолжала она,-поэтому придётся аплодировать самим себе.
Я смотрел на неё и вдруг понял, что паника, давившая весь день, отступила. Лия могла превратить даже моё поражение в победу. Даже мою слабость в нечто, ради чего стоило дышать.
Я кивнул, тихо, почти шёпотом:
— Хорошо. Давай устроим свой спектакль.
И впервые за многие дни уголки моих губ дрогнули в улыбке.
Pov Лия
Я читала вслух отрывок из книги, стараясь играть интонациями, будто и правда стояла на сцене перед зрителями. Олег сидел напротив, слушал молча, взгляд его казался мягче, чем раньше. Вдруг он чуть приподнялся и тихо спросил:
— Можно?
Я замерла, сбилась на полуслове.
— Что «можно»?,-не поняла я, чуть растерянно улыбнувшись. Но кивнула. Он подошёл ближе, осторожно, будто боялся спугнуть сам момент. Его ладонь легла на мою талию. А потом он резко, но в то же время бережно притянул меня к себе и поцеловал. Губы его дрожали, дыхание сбивалось. Поцелуй был неуверенный, короткий, как будто он боялся, что я отвернусь. Но я лишь прижалась сильнее. Он оторвался первым:
— Прости...,-голос дрогнул, сорвался на хрип,-Прости меня, Лия. За то, что... за всё. Я даже... из дома выйти не могу. Даже билет...,-он сжал пальцы, будто боялся разжать,-купил, хотел пригласить тебя в театр. Но смог только довезти себя до середины дороги. И там... всё. Паника. Демон. Я... снова.
Я молчала, чувствуя, как сердце сжимается.
— Прости, что отталкивал тебя. Прости, что молчал. Я не хотел обижать тебя. Прости.. ты заслуживаешь большего, а я... я только раз за разом показываю, какой я слабый. Но я...,-он перевёл дыхание, с трудом подбирая слова,-я буду пробовать. Снова и снова. Даже если каждый раз буду падать. Я выйду из дома и отведу тебя на свидание. Я не хочу терять тебя.
Я протянула руку, коснулась его лица, и он будто замер как мальчик, впервые решившийся признаться в чём-то сокровенном.
— Олег,-сказала я тихо, стараясь, чтобы голос не дрогнул,-тебе не нужно заставлять себя. Не нужно делать себе из-за меня. Я ради этого рядом. Я рядом... чтобы быть просто рядом. Даже если это просто дом. Даже если это сад. Я люблю тебя! Люблю так сильно, поэтому, пожалуйста, не заставляй себя делать что-то. Ты уже сделал больше, чем думаешь.
Он снова притянул меня к себе, и поцеловал нежно нежно.