Белоснежка-2. На грани безумия.

Глава 22

— Нет, — Чимин отступил на шаг, с опаской посматривая на омег. — Чимин, послушай, — начал Лухан, сделав шаг навстречу. Чимин снова отступил, чувствуя себя загнанным в угол, и Лухан остановился. — Это лишь на время. Вы должны разорвать связь с Чонгуком. Без этого никак. Чимин перевел взгляд на Сокджина, который сейчас был таким чужим и далеким, и понял, что ждать помощи от него больше не стоит. Нервозность усиливалась сама собой, он чувствовал себя загнанным в ловушку дурацким планом. Если бы Сокджин не знал о них с Намджуном, он бы вел себя по-другому?

В ушах зашумело от сдерживаемых эмоций. Нельзя поддаваться им, он должен выбраться, должен держать себя в руках. — Я не думаю, что это хорошая идея, — собравшись с мыслями, попытался объяснить Чимин. Он призвал все свои силы, чтобы голос не напоминал перепуганного насмерть ребенка. — Могу я поговорить с Джином наедине? — попросил он Лухана, не слишком уверенный в своем праве просить. — Конечно, — согласился тот. — Я пока проведаю Намджуна. Чимин видел, как Сокджин, стоявший у окна к ним спиной, напрягся, стоило им остаться наедине. Чимин не знал, как теперь разговаривать с близким человеком. Они раньше понимали друг друга без слов, им было комфортно, весело и легко вдвоем, а сейчас между ними лишь колючая тишина недосказанности. Чимин нервно мял низ кофты, которую ему привез Юнги утром. Кислотно-салатовый цвет напрягал, но в ней было тепло, она была частицей прошлой жизни, в которой все было так радужно, ярко, светло. В целом он уже выглядел лучше трупа, но на свое отражение все равно не мог смотреть без содрогания и отвращения. Черные волосы, выпуклый живот. Чимин не знал, как теперь быть, когда Сокджин знает о нем и Намджуне, знает об их ребенке. Он боялся разговаривать об этом, ему тяжело давалось даже просто вставать по утрам, открывать глаза и идти в новый день. Он знал, что прошлая жизнь для него закончилась, что туда не вернуться, а как существовать дальше — было непонятно. Существовать с ребенком от Намджуна, с разорванной истиной связью, с черным цветом волос и осознанием, как именно он превратился в брюнета. — Я хочу, чтобы ты знал, — заговорил Чимин первым. Рот заполнялся горечью, слова застревали в горле, но их нужно было произнести, даже если от них больше не было толку. — Намджун не виноват. Мы ничего не могли сделать. Он… не виноват. — Знаю, — резко ответил Сокджин и повернулся к нему. — Я знаю, Чимин-а. Мне больно от того, что один человек, которого я люблю, заставил страдать другого любимого мной. Мне невыносима сама мысль, что вам пришлось пережить подобное, но я все понимаю, — смотря ему в лицо, твердо и жестко говорил Сокджин. — Намджун никогда бы не причинил тебе вреда, если бы у него был выбор, если бы его мозги не превратили в разжиженную кашу с помощью препаратов, которыми проще убить. Я знаю, что ты никогда бы не пошел на подобное добровольно. Но. Мы не можем теперь закрыть глаза на то, что у тебя от него ребенок. Не можем не обращать внимания на привязку к Чонгуку. Вас поставили в сложную ситуацию, из которой очень тяжело найти выход. Но мы должны пробовать и пытаться, чтобы вы все трое смогли выжить. — Я не смогу, — Чимин поднял голову, умоляюще заглядывая в лицо того, кто когда-то стал для него настоящей семьей. — Если ты хочешь мне отомстить… — Господи! О чем ты говоришь?! — Сокджин подошел к нему ближе и схватил за плечи. — Мне не за что тебе мстить. Ты не слышал, что я сказал? Я не виню вас. Мне просто нужно немного времени свыкнуться со всем этим. Хорошо? Я пытаюсь помочь. Разорвать твою связь с Чонгуком — это первостепенная задача. Ты не сможешь жить так дальше, понимаешь? — Ты знаешь, как именно можно разорвать эту связь, и все равно толкаешь меня на это? — давя дрожь, спросил Чимин. Жестокость Сокджина ставила его в тупик. — А Юнги? Он знает? Сокджин отступил от него. То, что на его лице появлялись сомнения, дарило надежду, но, кажется, решение уже принято, никто не собирался спрашивать его разрешения. — Доктор Ча ему сейчас объясняет все. Если ты думаешь, что мне просто думать об этом, ты ошибаешься. — Что тут за кипиш? — заглянул в палату Чонгук. — Меня этот ваш Лухан прислал. Альфа зашел внутрь, и благодаря его запаху стало легче выносить холодность Сокджина. — Он отказывается ехать к тебе, — сообщил Джин со вздохом. — Как так? — притворно выгнул Чонгук бровь. — Он не хочет со мной трахаться? — Чонгук! — резко осадил альфу Джин, а Чимин против воли вздрогнул. — Ладно, ладно, — рассмеялся Чонгук, поднимая ладони вверх. — Дай нам две минутки, — серьезно попросил он. — Чимин? — Сокджин посмотрел на него, словно спрашивал разрешение покинуть комнату. И это сбивало с толку. Чимин уже не понимал, на чьей Сокджин стороне, но то, что договориться с Чонгуком будет проще, чем с ним, стало ясным, как день. Чимин кивнул, показывая, что может остаться с альфой наедине. Сокджин покинул палату. — Присядь, — пододвинув ему стул, приказал Чонгук твердо, но не грубо. Чимин опустился на стул с облегчением. Ноги уже не держали. Чонгук взял второй стул, поставил напротив и оседлал его, сложив руки на спинке. Его взгляд прибивал к месту, отчего Чимин терялся, опуская глаза и начиная нервничать. — Ну? Чего ты боишься? — небрежно спросил Чонгук спустя пару минут тишины, во время которой он пристально разглядывал его. — Нам всего-то нужно потрахаться. Не делай такое лицо, будто между нами ничего не было раньше. Чимин вскинул на него злой взгляд. Вспоминать о моменте их первой встречи было подло! Чонгук же нагло улыбался ему. — Послушай, — он вновь стал серьезным. — Я нахожусь в хреновой ситуации, практически привязанный к двум омегам. Вы, конечно, все еще хорошенькие оба, но не до такой степени, чтобы я забросил все дела и нянчился с вами до конца жизни. Мне проще пристрелить вас обоих, согласен? Чимин признавал правоту Чонгука. Они с Тэхёном для него ненужный, невыгодный балласт, от которого проще избавиться. Погруженный в свои переживания, Чимин ни разу не подумал о том, в какой ситуации находился сам альфа. — Так вот. Я притащил лучших генетиков, херетиков, профессоров в обонянии, но ни один этот козёл ученый не смог избавить нас от привязки, — продолжил Чонгук. — А потом внезапно на горизонте вырисовывается некий непризнанный китайский гений и заявляет, что знает, как помочь. Я навел справки, пробил, кто такой этот Лухан. Там история с окончанием его карьеры, конечно, мутная, но до этого он вылечивал неизлечимых психов. А ты вроде как еще не совсем крышей поехал, верно? Так вот. Я подумал, почему бы не попробовать. Если вы будете под боком, я хотя бы смогу заниматься своими делами. Признай, это будет удобнее для меня. А так как это ВЫ зависите от меня, подстраиваться тоже ВАМ. Согласен? Рассуждал Чонгук логично, не согласиться с подобным было сложно. — Теперь дальше, — продолжил он, не дожидаясь ответа. — Этот ваш Лухан может предлагать что угодно. Серьезно. Хоть голышом бегать в парке, если это может как-то помочь. Но давай договоримся. Решающее слово будет за тобой. Если ты говоришь «нет», ничего не будет. Никакого принуждения, насилия и прочего. Если ты захочешь попробовать, мы пробуем. Если я слышу от тебя «нет», то останавливаюсь. Идет? Я не желаю тебе зла, но буду делать все возможное, чтобы избавиться от привязки в тех рамках, в которых ты мне это позволишь. — Я не хочу, — прямо заявил Чимин. — Нам не обязательно сразу прыгать в постель. На первом этапе тебе просто нужно будет насытиться моим запахом. Это-то ты можешь сделать? — А если я найду другой способ? — предложил Чимин. — Вы отпустите меня? Чонгук посмотрел на него как-то странно.