Скользящие мысли

Запись Шестнадцатая Символичная

Сегодня умер дедушка Володя. Дедушка по папиной линии. Дедушка, который единственный был ко мне добр из всех моих родственников. Не пережил операцию.

Я не знаю что говорить в такие моменты. Обычно люди что-то вспоминают, говорят слова утешения, что-то говорят. Я не сказала папе ничего. Потому что я не умею. Мама говорила о том, что надо смотреть объективно, откинув чувства. Я так не могу. Она не умеет поддерживать людей в такой момент. Да и я тоже.

Но папу надо поддержать. Наверное. Это ведь больно. Мне больно. Мир существует дальше, а я нет. Мне нужна пауза, но я не могу её себе позволить. Все ещё есть срочные дела. Вплоть до покормить ребёнка.

Ещё я не хочу на похороны. Я всегда относилась к ним иначе, чем другие люди. В шестнадцать, когда умер первый дедушка. Дедушка Юра, по маминой линии, я плакала. Хотя до похорон и слезинки не проронила. Хотя это я его нашла. Я была в шоке. И сейчас я тоже в шоке. Не хочу на похороны. Плакать в окружение людей, которые с детства меня недолюбливают, смотрят как на чужую, как на проблему. Не хочу.

Хочу быть тварью. В конце концов мне не с кем прощаться. Дедушка уже мёртв. Его нет. Есть оболочка, но не он. Надо было раньше думать. Теперь поздно. Ездить на могилы я тоже не люблю. Люди ходят туда, что бы вспомнить человека, почтить его память.

Я всегда считала это лицимерным. 365 дней в году, и лишь один вы посещаете мёртвым. Я помню их всегда. Не скорблю, не плачу. Просто помню. Какими они были, что они сделали. Так они ещё живы. Для меня. Для других моё поведение ужасно, лицимерно и отвратительно. Но вот такая я есть. Может черствая и плохая. Может бессовестная.

Я пытаюсь жить дальше. С пустотой внутри. Делать дела, потому что так надо. Писать потому что надо. Жить дальше потому что надо. Нельзя тонуть в отчаинье. Нельзя ставить жизнь на паузу. И ещё тысячу нельзя, ради того чтобы не вернутся в депрессию.

На похороны надо одеться подобающи. Не понятно только как и чего ради? И ехать надо сильно заранее. Чего ради? В день первых моих похорон, я так и не поняла этого. Только плакала. Особенно когда сказали поцеловать покойника. Ещё раз через это пройти? Не хочу. Люди собираются на похоронах, и вспоминают человека, а мне и сказать то нечего. Он был добр со мною в детстве. Он один. Единственный кто видел во мне ребёнка, когда я им была. Просто ребёнка.

Не ребёнка, женщины на стороне, не ребёнка любовницы, не объект раздражения и ненависти, не взрослого, который все понимает. А просто ребёнка. Дети и правда чувствуют когда их любят. Он был таким одним. Но это всё что я могу о нем сказать. Я благодарна ему, что он никогда не вешал на меня ярлыков. Что искренни приехал повидать правнучку. Он был честным, светлым, добрым человеком.

Я не хочу видеть его в гробу. Не хочу. Не плакать там плохо, плакать тоже. Но хуже всего если они там все станут резко добрыми и сочуствующими. Этого лицимерия я точно не переживу.