Сяо Тяньяо и Линь Чуцзю ни о чем не спрашивали, поэтому императорский доктор Цинь Юань больше не сказал ни слова. Так что, как бы домоправитель Цао и евнух императора ни хотели узнать диагноз, они могли лишь смотреть со слезами на глазах, пока императорский доктор Цинь Юань писал свой рецепт. Ведь спросить у них духу не хватало.
«Проводите доктора Цинь Юаня», – сказал Сяо Тяньяо, и домоправитель Сяо сразу же подошел к императорскому доктору Цинь Юаню, чтобы выпроводить его из поместья Сяо. Домоправитель Цао был любопытен, как кошка, но он не рискнул это показать, и только проводил доктора до дверей.
Когда они ушли, Сяо Тяньяо почувствовал себя очень усталым, но он увидел, что Линь Чуцзю слегка побледнела, поэтому не смог не сказать ей: «Ты молодец». Результат ее действий всегда был гораздо лучше, чем он ожидал, поэтому он так не хотел брать в жены кого-то еще.
Другим могло показаться, что он изменился, но не думайте, причины здесь не интимного характера.
«Спасибо…» – сказала Линь Чуцзю, но посреди фразы не удержалась и зевнула, прикрыв рукой рот.
Ее глаза слегка прищурились, а губы вытянулись, делая ее похожей на капризную балованную кошечку. В этот момент любому захотелось бы обнять ее и погладить по голове.
Сяо Тяньяо обычно не очень-то любил трогать чужие волосы, но видя Линь Чуцзю такой милой и хрупкой он, почему-то очень захотел дотронуться до нее.
Возможно, напряжение прошедших событий слишком тяжело сказалось на ней. Она не могла перестать зевать и ее глаза слезились от этого. И в ту минуту ее влажный взгляд был прекрасен, хотя сама она об этом не подозревала, и просто закончила: «Спасибо за похвалу, ванъе».
Видя, насколько Линь Чуцзю отличается от той, кем ее изображали в сплетнях, он понял, что император в самом деле прислал ему хорошую жену. Поэтому настроение у Сяо Тяньяо поднялось, и он сказал: «Когда вернется домоправитель Цао, скажи ему, пусть принесет тебе сокровищницу, и выбери то, что тебе захочется». Что ж, эта женщина его жена, так что, хоть люди в поместье и знают, что он не позволяет ей делать все, что заблагорассудится, но он хотя бы не скуп.
«Это моя награда?» – Линь Чуцзю моргнула, и слеза скатилась вниз по ее щеке. В этот момент, несомненно, любому захотелось бы подойти и стереть ее.
