На лице Линь Чуцзю играла веселая улыбка, но ее глаза были такими радостными, но Сяо Тяньяо не мог этого вынести.
Разумеется, продержавшись долгое время, Сяо Тяньяо больше не мог терпеть. Он указал на дверь и медленно сказал:
— Линь Чуцзю, я хочу, чтобы ты вышла, убирайся сейчас же!
Сяо Тяньяо боялся, что может не удержаться и задушить женщину, дразнившую его!
Кто вообще такая — Линь Чуцзю! Она высококлассный медик, так что…
Увидев, что Сяо Тяньяо злится, она вышла, не сказав ни слова.
Но знает ли Сяо Тяньяо, как пользоваться судном? Линь Чуцзю не знала ответа на этот вопрос. Однако, когда она снова вошла, Сяо Тяньяо уже сходил в туалет. Линь Чуцзю не увидела в судне мочи, поэтому не поняла, что именно он сделал.
Сяо Тяньяо бесили все эти дела с туалетом. Поэтому, когда она вошла, то ничего об этом не сказала. Чтобы, совсем как ранее, между ними не разыгралась буря, Сяо Тяньяо ни о чем не упомянул. Так что, по всей видимости, между ними установилось молчаливое понимание.
Сяо Тяньяо вдруг вспомнил рассказ доктора У об операции. Поэтому он задумался и спросил:
— Ты явно знаешь, как вылечить мои ноги, так почему же ты не сказала ничего раньше?
Если бы она это сделала, у него не было бы неприятностей с Божественным Доктором Мо.
— А? – Линь Чуцзю не ожидала, что Сяо Тяньяо задаст такой вопрос, поэтому на мгновение она застыла в изумлении, прежде чем смогла ответит. — Разве я не объясняла вам этого раньше? Как бы то ни было, без особого лечения Божественного Доктора Мо для ваших мышц и сосудов я имела бы всего лишь 30% вероятности успеха. Риск был бы гораздо выше, и операция могла бы стать неудачной.
Когда Сяо Тяньяо услышал ее слова, он саркастически улыбнулся и сказал:
— Ты думаешь, я поверю твоим словам?
Это что, время расплаты?
Линь Чуцзю думала, что Сяо Тяньяо забыл, о чем она говорила.
Но, похоже, она ошибалась. Линь Чуцзю хотелось сформулировать бесчисленные причины в голове, но в нынешней ситуации она не могла этого сделать. Поэтому она решила давить на жалость.
Глаза Линь Чуцзю подернулись грустью, и она сказала:
— Мои слова, разве вы доверяли ли им когда-нибудь?
