То,что мы искали , или вперёд - в прошлое...

Глава 13

Горели свечи в окне напротив: надрываясь, маленькие огонёчки, рассеивающие тьму, стучали о стекло. Гермиона и Драко не слышали их. Склонившись над бумагами, они сосредоточено вычёркивали из списка все возможные пути решения не простой задачи.
Последний раз проведя пером по ломкому пергаменту, Грейнджер откинулась на спинку стула.
- У нас не осталось вариантов, - сообщил Малфой в пустоту.
Рассказывать о том, что все их соображения исчерпаны Гермионе, было бы абсолютно лишним. Грейнджер знала об этом так же хорошо, как и её напарник.
- Надеюсь, у Луны всё в порядке, - произнесла она, не желая говорить об очевидном.
Драко пожал плечами:
- Она изображает Генриетту уже седьмой день подряд. Мне кажется, у неё талант.
- О, что я слышу... Драко Малфой хвалит Луну Лавгуд, - Грейнджер прищурилась. Ирония - вот всё, что у неё осталось теперь. Осознание этого скребло по сердцу и сдавливало грудь тугим железным обручем.
- Не Луну, Лилию, - поправил её Малфой, сам понимая несущественность подобного замечания.
Гермиона кивнула - правда, больше собственным мыслям, чем своему собеседнику, - и закрыла глаза.
Неделю они искали незнакомца с чёрным перстнем. Все связи Малфоя были использованы, люди подкуплены, архивы пересмотрены... И ничего не вышло. Если бы слёзы могли исправить ситуацию и вернуть её домой, Грейнджер бы непременно разрыдалась.
Драко чувствовал то же самое. И отчаяние, медленно заволакивающее комнату, было общим, поделённым на двоих.
Гермиона встала, несколько раз прошлась по комнате, точно это могло помочь, снова взглянула на исписанные витиеватым почерком Малфоя листы. Потом присела на пол, задев головой угол подоконника и, сцепив руки в замок, сжала губы так плотно, словно пыталась запечатать своё горе.
Малфой долго смотрел на неё, затем отодвинул стул и приземлился рядом:
- Здесь у тебя есть возможность примерить роскошные туалеты...
Он и сам понимал, что аргументом данное утверждение считаться не может, да и утешением не станет, но физически необходимо было сказать хоть что-нибудь. Грейнджер грустно улыбнулась:
¬- Если бы я мечтала о нарядах, то не просила бы Луну пить оборотку.
- Блейз ужасно бесится, кстати.
- Мог бы запретить ей.
Драко фыркнул и закашлялся, точно она сказала что-то до невозможности смешное. Грейнджер ткнула его локтём в бок, в душе благодаря за этот спектакль. Всё лучше, чем думать о том, что они проиграли.
- Приём завтра, - произнесла она, когда Малфой закончил своё представление.
- Я так понимаю, для меня приглашения не нашлось.
- Увы, - Гермиона замолчала, не зная, стоит ли произносить то, что так упорно вертелось на языке.
Малфой шутливо поднял брови, но в его голосе не было ни намёка на смех:
- Увы?
- Мне было бы легче, если бы ты пришёл.
Он не удивился, не вздрогнул, но посмотрел на свою собеседницу серьёзно, пристально, будто до этого никогда её не видел. Что же происходит, Грейнджер? К чему эта откровенность?
Но Гермиона молчала, не желая вдаваться в пустые объяснения, оглядывала выполненный в золотисто-коричневых тонах интерьер и убеждала себя, что всё ещё будет хорошо. Пусть это и было настоящей глупостью.
Стол, кресла, бумаги... всё постепенно таяло, удалялось, размазывалось, превращаясь в цветные бесформенные пятна. И когда её голова коснулась чего-то тёплого, Грейнджер позволила себе забыть о том, что это «тёплое», скорее всего, плечо её нелюбимого сокурсника.
А Малфой, которому спать совершенно не хотелось, постарался сесть поудобнее, мысленно пообещав себе, что разбудит «ошалевшую» Гермиону через несколько секунд.