То,что мы искали , или вперёд - в прошлое...

Глава 14

– Проснулись, миледи? 
Гермиона ощутила тупую, ноющую боль в затылке и открыла глаза, искренне надеясь, что всё произошедшее, как и этот надломленный, скрипучий голос, привиделось ей. 
Но реальность была жестока. Она нависла над ней в виде лорда Нотта, заботливо поправляющего ремни, которыми Грейнджер была прикована к креслу. 
– Надеюсь, вам удобно…
Проигнорировав эту насмешку, Гермиона оглядела помещение. По-видимому, лорд Нотт оглушил её, а затем перенёс в башню с единственным оконцем на потолке. Заметив, что остальные узкие, стрелковые окна, вероятнее всего, были специально заложены кирпичом, Грейнджер подумала, что помещение напоминает жуткий каземат для пыток. Правда, непонятно зачем прорубили окно в крыше, в интерьер оно явно не вписывалось.
Тугие ремни, которыми были перехвачены её руки и ноги натирали запястья и щиколотки, не давая пошевелиться. Гермиона заметила свою волшебную палочку на столе около маленькой дверки, закрытой на массивный засов. Склянки с сывороткой видно не было… неужели лорд не узнал о ней?
– Итак, миледи, вы решили поиграть в разведчицу… – Нотт стоял рядом с ней и перекатывал в пальцах свою волшебную палочку, будто прикидывая, чем именно «угостить» свою гостью.
Грейнджер не собиралась отвечать. Осознав это, лорд нахмурился:
– Что же такое? Притворились моим сыном, а теперь – в кусты?
Гермиона плотно сжала губы.
– Я ведь могу и круциатусом вас попотчевать.
И не дождавшись ответа, Герберт направил на неё палочку. В это же мгновение стекло, располагавшееся над заваленным приборами столом, хрустнуло. Оно осыпалось смертельным хрустальным фонтаном, задев лорда и заставив его скрючиться от боли. Среди пыли, взвившейся вверх от этого внезапного вмешательства, стоял улыбающийся Малфой. Он был явно доволен собой. Правда, улыбаться ему пришлось не долго. 
Придя в себя, Нотт проревел:
– Круцио!
Блеснула направленная на возмутителя порядка палочка, и Малфой забился на полу в судорогах.
Гермиона закусила губу, чтобы не завыть от безысходности. Драко у её ног изгибался, неестественно выворачивал руки и ноги, точно исполнял жуткий танец смерти. 
Прошло несколько секунд, но Грейнджер казалось, что минуло несколько вечностей, прежде чем наверху не раздался звонкий голос:
– Петрификус Тоталус!
Не ожидавший появления ещё одного противника, лорд упал навзничь, и Гермиона заметила, как несколько осколков вонзилось ему в руки и лицо. Зрелище было ужасным, и Грейнджер отвела взгляд.
Тем временем таинственный спаситель спустился в комнату. Предзакатное солнце играючи прошлось по его светлым волосам…
– Малфой?
Гермиона посмотрела на Драко, лежавшего без сознания у её ног, потом снова взглянула на его копию, оказавшуюся в комнате несколько секунд назад… Что всё это значит? По разработанному ими плану ничего подобного не предполагалось. 
– Это Забини, - Малфой кивнул на своего распростёртого на полу двойника.
– Ты рассказал ему?
– Настоящую историю – нет, – он развязал ремни и нейтрализовал сдерживающие чары, освободив Гермиону. Поймав на себе её осуждающий взгляд, объяснил:
– Он сам вызвался спуститься первым. Я… предупреждал его, что это опасно, – и по тому, как надрывно прозвучал голос её напарника, Грейнджер поняла: он не врёт и действительно беспокоится о решившем пожертвовать собой Забини.
– Я разберусь с ним, а ты пока привяжи нашего лорда к креслу.
Малфой переместил застывшего Герберта в кресло, крепко затянул ремни на его руках и ногах, затем наложил несколько связывающих заклинаний. Грейнджер же, склонившись над всё ещё не вернувшим свой обычный облик Блейзом-Берном, попыталась привести его в чувство. Необходимо было вспомнить давно выученный наизусть раздел о скорой медицинской помощи в «Магическом справочнике на все случаи жизни».
Заметив, что дыхание Забини выровнялось, Гермиона вздохнула. Затем залезла в складки слишком большой для неё мужской мантии, и извлекла бутылёк с сывороткой. К счастью, драгоценное зелье не пострадало.
Вскоре после того, как сыворотка была осторожно влита в рот лорду, Нотт пришёл в себя. Он провёл языком по губам и скривился:
– Хотите узнать правду, детишки.
Гермиона и Драко переглянулись: никто из них не был силён в допросах. Грейнджер собралась задать вопрос, но Малфой опередил её:
– Расскажите о событиях той ночи, когда Лорен пыталась вместе с детьми скрыться от Мракса.
Лорд пытался бороться с собой, но ничего не вышло и он, скрипнув зубами, начал своё повествование:
– Лорен вместе с этим остолопом Максимилианом Малфоем должны были бежать… Или попытаться сбежать. Мне нужно было, чтобы их поймали. Я рассказал обо всём герцогу Мраксу, как только мы с Лорен попрощались, и она ушла к этому наивному идиоту.
Руки Малфоя сжались в кулаки, но он сдержался и поинтересовался:
– Вы с Лорен были любовниками?
– Да.
– И вы любили её? – уточнила Грейнджер, заранее зная ответ.
– Нет. Сначала она привлекала меня, но потом её привязанность стала слишком очевидной. Раздражающей. Я боялся, что кто-нибудь догадается об этом и доложит герцогу.
– Почему вы решили устроить это представление?
Лорд сглотнул:
– Я нашёл артефакт, позволявший нарушать основные законы магии. Я знал, где он, и мне нужно было уничтожить Мракса, чтобы завладеть им. Но родные Лорен пошли бы на него войной, только если бы ей угрожала опасность.
– Смерть являлась условием получение артефакта? – Гермиона отошла и теперь сидела на деревянном стуле, вглядываясь в лицо допрашиваемого. 
– Да, это очень древняя реликвия рода Мракс. Многие поколения она считалась утерянной, некоторые даже думали, что это просто сказка. Даже герцог высказывал такие предположения, но он был глуп… – Герберт не удержался от самодовольной улыбки, – а я узнал обо всём и, потратив на поиски больше десяти лет, нашёл место, где его закопали, чтобы оградить от дураков. Единственное – для того, чтобы я мог стать его новым владельцем, его предыдущий владелец должен был умереть.
– И что пошло не так? Вы ведь не смогли получить артефакт тогда и вернулись за ним сейчас, – высказал своё мнение Малфой, уверенный в том, что он абсолютно прав. Не на свадьбу к Грейнджер же приехал этот расчётливый, холодный человек.
– Да, вернулся. Тогда случилось непредвиденное: Мракс заподозрил меня в измене. Я узнал об этом от одного чересчур болтливого работника тайного отдела. 
– И… что вы сделали? – Грейнджер вспомнила о смерти Лорен и её детей и вздрогнула.
– Я понял, что должен бежать. Но прежде нужно было забрать моего сына… Мракс думал, что Лорен не верна ему. Он мог проверить родство. Мне плохо пришлось в ту ночь. Чтобы скрыть следы сына, я отравил Лорен, их с Мраксом дочь и сына своего слуги, которого я превратил в Тео. Пришлось повозиться, чтобы чары не испарились после его смерти. После этого я и сын бежали. Меня уже начали искать, я был в опасности…
Лицо лорда Нотта исказилось, точно его и сейчас преследовали невидимые слуги герцога Мракса.
– Зачем вы убили Лорен и её дочь?
Мракс пожал плечами:
– Тогда мне это казалось лучшим выходом. Возможно, я просто испугался. А империус мне всегда хорошо удавался…
«Так они приняли яд под запрещённым заклинанием… Что за мрачная история», – Гермиона поежилась.
Осталось уточнить всего одну деталь.
– Вас видел лорд Уизли?
– Да. Я пытался стереть ему память, но ничего не вышло. Кажется, он сошёл с ума, но нужного эффекта я так и не достиг.
– Почему вы решили вернуться за артефактом сейчас?
– Предполагал, что все участники этих событий мертвы. С виконтом ошибся, он информировал сына… как смог. 
Продолжать допрос не имело смысла. Увидев, что Драко направил палочку на лорда, Грейнджер, опасаясь того, что может сделать с этим человеком Малфой, опередила его:
– Петрификус Тоталус!
Лорд дёрнулся и замер.
Малфой мрачно посмотрел на напарницу:
– Любимое заклинание?
– Ты хотел убить его.
Драко кивнул:
– Да. Он заслуживает смерти.
– Не нам это решать.
– Предлагаешь отдать запись в суд? – Малфой саркастически поднял брови, – я думал, это будет семейное дело.
Он посмотрел на маленькую коробочку, заколдованную на манер диктофона. Их с Грейнджер совместное изобретение. 
Оставив обездвиженного лорда Нотта и мерно посапывающего на расчищенном от стекла участке пола Блейза, Драко и Гермиона вышли из башни. На тесной площадке было темно и неуютно. Гермиону не покидало ощущение, что один неверный шаг здесь может стоить ей жизни. Судя по тому как Малфой вглядывался в вязкую тьму скрывающие узкие ступеньки, он полностью разделял чувства своей напарницы.
– Мы ведь узнали правду, Грейнджер.
Гермиона кивнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду.
– Разве мы не должны были немедленно очутиться в своих телах? – он смотрел на неё пристально, долго. Ждал ответа, а она молчала, чувствуя себя чертовски несчастной. Их план был идеален. Он сработал. И теперь, по её расчетам, им с Малфоем уже полагалось вернуться в свой век, а Генриетте и Дрейку осталась бы запись…
– Не молчи, – он встряхнул её за плечи. Теперь их лица были так близко. Совсем рядом.
Грейнджер сделала попытку отстраниться, но Драко отрицательно покачал головой:
– Кажется, всё это действительно бесполезно.
В следующее мгновение его рука оказалась на её талии, их губы соприкоснулись. Поцелуй вышел каким-то рванным, отчаянным. Слов больше не было, и всё, что осталось – движения двух тел, танец без музыки…
Гермиона отодвинулась первой, разомкнула руки, обвивавшие шею Малфоя плотным кольцом, и хотела сказать что-то, но тут дверь открылась, и прямо перед ними очутился лорд Нотт.
Всё это – от поцелуя с Грейнджер до появления лорда казалось совершенно нереальным – Драко думал об этом, когда его рука, дёрнувшись, коснулась волшебной палочки. И когда зелёная вспышка озарила помещение, ударившись в грудь Грейнджер. И потом, когда Гермиона упала на пол, а её убийца навис над Малфоем, Драко не переставал твердить про себя, что всё это лишь кошмарный сон.
Самый худший из всех возможных.

***
Последнее, что Малфой помнил – страшное, искажённое яростью лицо лорда Нотта и остановившийся, точно остекленевший взгляд Гермионы. Потом его будто дёрнуло, предметы поплыли перед глазами, и Драко с невероятной скоростью полетел куда-то вниз…
Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Забини. Лицо Блейза выражало искреннюю озабоченность:
– Малфой, что с тобой?
– Гермиона… - выдохнул Драко и, не обратив внимания на вытянувшееся от удивление лицо Забини, резко встал. 
Ноги, не желающие слушаться своего законного владельца, казались ватными. Пошатываясь, Малфой сделал несколько шагов, попутно сбросив с плеча чью-то, желающую поддержать его руку.
«Грейнджер… Где ты, Грейнджер?» – мысль о том, что случилось с Гермионой не переставала мучить его. От страха за неё в голове гудело.
Увидев хорошо знакомую макушку Поттера, Малфой двинулся к нему, надеясь, что Грейнджер окажется неподалёку. Действительно, оттолкнув очкарика и услышав что-то вроде «ты чего, Малфой?», Драко увидел Гермиону.
Она лежала на одном из диванчиков, рядом с ней стоял на коленях Уизли. Но рыжий сейчас мало волновал Малфоя.
– Гермиона.
Колени подогнулись, Драко упал на пол, но затем поднялся, схватил Грейнджер за руку и сжал её ладонь.
Кто-то пытался оттащить его, Уизли что-то кричал звучным шёпотом. Видно, боялся разбудить Гермиону.
– Грейнджер, – Малфой дёрнул её за руку, точно хотел вытащить Гермиону из глубокого сна, в котором она находилась. Или из той реальности, если она всё ещё там…
Гермиона открыла глаза, и Драко, нависнув над ней, неловко поцеловал Грейнджер в лоб:
– Ты здесь? Жива?
Грейнджер улыбнулась как-то особенно мягко:
– Драко.
И столько нежности было в её голосе, что Малфой больше не сомневался. Сердце пропустило несколько ударов, и он улыбнулся в ответ.
Теперь, когда он узнал, что Гермиона жива, и его чувства – эти странные, разрывающие его изнутри чувства – взаимны, Драко огляделся по сторонам и присвистнул.
Судя по лицам присутствующих, никто из них не поверит, что «ничего не случилось» и «всё в порядке». Но они с Грейнджер как-нибудь выпутаются… разве это не очевидно?