Stages

Глава 8. Like a Confidant

      Ремус Люпин любит Гермиону Грейнджер.

Прошло некоторое время, прежде чем ужас того, что он почти убил Сириуса Блэка, накрыл его. Чувство вины пульсировало по всему телу с каждым новым ударом сердца. Это продолжалось снова и снова. Это сбивало с толку, потому что он не должен себя так чувствовать. Он не должен. Блэк пришёл сюда, чтобы убить Гарри, и он бы это сделал, если бы не перепутал кровать. Почему он должен чувствовать себя ужасно, ведь он просто хотел справедливости?

Ремус тяжело вздохнул и почувствовал, как пальцы Гермионы нежно проводят по его шее, бережно перебирая его волосы. Она ничего не говорила, но повторяла эти движения медленно, слишком, блять, медленно. Когда эмоции стихли, Ремус осознал, что лежит на руках Гермионы.

Она держала его.

Он в её руках.

Теперь он ощущает другие эмоции. В его животе распространяется жар, как тогда, когда он поцеловал её в квартире в день гибели Лили и Джеймса.

Её кожа мягкая и тёплая. Гермиона заставляет его мозг полностью отключиться, а сердце нестись стрелой непонятно куда. Он постепенно наклонятся к её шее, утыкаясь носом, ощущая аромат её тела.

Он хочет, узнать вкус её губ. Он хочет попробовать.

И он это делает.

Его губы целуют её шею, слегка прикусывая. Он заставляет Гермиону шумно вздохнуть от удовольствием. Но потом она быстро отстраняется.

Ремус заливается румянцем.

— Чёрт. Гм... извини, я просто... извини.

— Нет, нет, всё в порядке, скоро же полнолуние, — почти срываясь на крик, отвечает Гермиона, отворачиваясь от него. Он слышит её бешеное сердцебиение. А потом вспоминает картинку из прошлого: глубокие стоны, растрепанные Гермионой волосы Сириуса и движение их бёдер. Ремус рассержено вздыхает, и делает шаг вперед.

— Так ты сказал, что нашёл Сириуса?

Это напоминание, словно ведро ледяной воды. Его горячие мысли мгновенно растаяли под этим напором, он моргнул и удивился, какого хрена себе позволил. Она же не хочет его! Она никогда не хотела его, поэтому нужно съёбывать отсюда, потому что Гермиона не собирается быть ему кем-то большим, чем другом. Просто лучшим другом.

Единственный человек, который у него остался, кроме мальчика-подростка, который даже не знает, кто он для него.

— Ах, да. Он ушёл. Мне жаль.

— Почему ты извиняешься? — спрашивает Гермиона, наконец, смотря на него. Она вздыхает, когда видит выражение на его лице.

— Из-за того, что ты не смог хладнокровно убить человека, Рему? Тебе незачем извиняться. Он использовал всех нас, чтобы стать нашим лучшим другом.

Но вы же были в состоянии, чтобы заниматься этим, думает он, но в слух говорит:

— Но я отпустил его, и он опять придёт за Гарри, а что будет, если он узнает об Элле?

Выражение лица Гермионы каменеет.

— Я не вижу ни одного человека, кто мог бы рассказать ему об Элле, и честно сказать, кому это нужно? Что касается Гарри, мы просто будем следить за ним. Нужно быстро поймать собаку и обратно отправить в Азкабан, где он, блять, и должен быть.

— Да, - тяжело дыша, говорит Ремус. От сильного порыва ветра, он вздрагивает. Осталось четыре дня до полной луны. Сегодня он нашёл и отпустил врага, который раньше был его лучшим другом.

— Давай вернемся обратно в замок к Гарри, - предлагает ведьма, и Ремус кивает. Они оба достают палочки и идут из леса.

— Ты слышала тот шум?

— Какой шум? - спрашивает Гермиона, поглядывая на тонкие деревья.

— Был громкий, жуткий визг, ты должна была его слышать. А потом Блэк ушёл, когда... какая-то птица закричала.

Гермиона пожимает плечами.

— Наверное, слышала. Даже сам Дамблдор не знает всех обитателей этого леса.

—Ты права, но никаких зверей поблизости не было, — Рем нахмурился, — Всё-таки этот крик был странным. Очень странным.

—Я бы не стала волноваться на этот счёт. Может быть, он остановил вас специально.

Её слова показались ему странными, отчего Ремус пристально посмотрел на женщину, но на её лице не было ничего, что помогло бы увидеть скрытый смысл. Они почти дошли до дверей Хогвартса, когда заметили человека, который их там дожидался. Ремус и Гермиона остановились.

Неодобрительный взгляд МакГонагалл до сих пор мог заставить их нервничать.

— Я так понимаю, вы не нашли его?

Ремус и Гермиона посмотрели друг на друга.

— Э-э...

— Это хорошо, что вы этого не сделали, мистер Люпин, — сложив руки на груди, Минерва пришпилила их своим фирменным взглядом. — Как вы думаете, мистер Поттер бы обрадовался тому, что потерял бы ещё одного близкого человека?

— Конечно, нет, но...

— Тогда я предлагаю вам перестать подвергать себя ненужной опасности, Ремус. Ловить Сириуса Блэка это обязанность тех ужасных существ, которые находятся здесь. А вы здесь для того, чтобы учить учеников защищаться, а не мстить кому-то.

Минерва не менялась, она кого угодно могла поставить на место.

— Мы всё поняли, профессор.

— Вот так вот, — фыркнула МакГонагалл, отступая назад, — Вы хоть нашли его?

— Да, профессор, — пробормотал Ремус, наблюдая, как заместитель директора кивнула.

— Вы также хорошо, как и раньше, когда мы ещё были подростками, отчитываете, мэм.

— Конечно, только нужно было лучше за вами следить, — ворчит Минерва, и Гермиона смеётся. Они находят студентов в Большом зале, директор решил, что ученики переночуют здесь. Ремус вздохнул, и что-то необычное и острое ворвалось в его нос. Этот запах был обычным для Снейпа.

Обида?

— Он сердится. Он хочет, чтобы это всё закончилось.

Из тени послышался мягкий голос, и Ремус пригляделся. Он почувствовал, как напряглась Гермиона.

— Ты должна спать.

— А ты не должна быть здесь, — отвечает Элла, глядя на мать. — Ты не профессор и не член школы.

— Просто иди спать, Элла. У тебя завтра уроки.

Молодая девушка замолкла, и её серые глаза посмотрели на Ремуса.

— Я постараюсь остановить Гарри, чтобы он не искал Блэка, но он в Гриффиндоре, поэтому я не всегда могу быть рядом, — говорит она, а потом ложится и переворачивается на бок. Ремус смотрит на неё несколько секунд.

— Гарри хороший парень. Он подумает, прежде чем что-то сделать, — бормочет Гермиона, прислоняясь к стене.

Сын Джеймса Поттера.

Ремус решает, что он должен лучше присматривать за Гарри в будущем, по многим причинам.

***

Карта Мародёров попадает обратно к хозяину самым неожиданным образом. Но его радость была не долгой, потому что вид оскорблённого Снейпа и его оскал, портит всё хорошее впечатление Ремуса. До него доходит, что Гарри использовал эту карту, чтобы улизнуть из школы и подвергнуть свою жизнь опасности. Молодой маг рассказал Ремусу, как она попала к нему (от близнецов Уизли) и то, что эта карта врёт, потому что она показывает, человека, который уже давно мёртв. Ремус конфискует карту.

Он скрывает своё колотящееся сердце и потные ладони, а после нравоучительной лекции, отправляет Гарри обратно в комнату. Ремус идёт в собственные покои и открывает карту впервые за долгое время.

«Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров...»

Воспоминания нахлынули на него с силой бесконечного обстрела из ружья. У Ремуса сжались лёгкие, и его голос треснул, когда он прошептал:

— Шалость удалась.

Изредка совесть подсказывала ему открыть карту. Правда, он предпочитал следить за Гарри физически, так что только пару месяцев спустя, он заметил нечто невозможное.

Этого не может быть.

Он выбежал из школы и быстрым шагом направился через газон, забыв и об Аконите, и о том, что нужно предупредить Гермиону. Он торопился предотвратить страшные вещи. Карта показывала, что в Визжащей хижине находятся три человека: Гарри, Рон и Блэк. А ещё неподалёку была Элла.

Он бежит вперёд. У него такое ощущение, будто поле никогда не кончится, оно всё расширяется и расширяется. Сердце бешено отбивает ритм, на глазах наворачиваются слёзы. Нажав на специальную ветку у Гремучей Ивы, чтобы спокойно пройти, не покалечив себя, он заходит внутрь и застывает на месте.

Тоннель совсем не изменился. Он ещё некоторое время стоял, дабы собраться с мыслями и быстро двинулся по коридору разрушенного дома. Он с криком толкнул дверь в комнату. Свою волшебную палочку Ремус направил на Сириуса. Блэк смотрел на него несколько секунд, а потом начал хохотать.

Он смеялся.

Громко и не сдерживаясь. Хоть это давалось с трудом, потому что он был слишком худым, и на его теле виднелись глубокие раны. Гнев от предательства захлестнули Ремуса. Сейчас повторялась сцена там, в лесу, когда они впервые встретились. Но на этот раз он его не отпустит.

Палочка дрожит в его руке.

— Давай, сделай это, — шепчет Блэк. Он закрывает обезумевшие глаза и судорожно трясёт головой, как собака. — Но только не сейчас, нет, нет, не сейчас. Попозже, Лунатик. Мы должны позаботиться ещё и о другом.

Он кивает головой в сторону сломанной кровати. Рон орёт, кто-то пищит в его руках. Весь мир останавливается на руках пострадавшего мальчика.

— Питер.

Гарри начинает что-то быстро говорить, Рон сидит в замешательстве, не зная, что произойдёт дальше. Потребность отомстить Сириусу резко исчезает. Выражение лица Гарри меняется от боли и неверия до шока, ужаса, гнева и брезгливости. Рон отпихивает грызуна подальше от себя. Сириус за долю секунды превращается в пса. А затем Гарри умоляет не убивать Питера, пока, отчего Ремус кое-как сдерживает Сириуса и себя.

Они и сами не могут убить их бывшего друга при Гарри. Не после того, как они общались весь год. Они не могут. Не перед сыном Джеймса.

Жалкая крыса-человек ползает вокруг ног Гарри, а Ремус с отвращением оглушает его. Плотный от напряжения воздух наполняется оглушительной тишиной. Ремус выпускает вздох облегчения, который сдавливал его легкие в течение многих лет.

Это конец.

— И что теперь?

Ремус поворачивается к другу, пытаясь улыбнуться.

— Теперь мы отдадим этого дементорам, а тебя попросим помиловать. Ты, кстати, можешь идти?

— Конечно, могу, — усмехается Сириус, подходя к Гарри, чтобы помочь поднять Рона. Ремус вздыхает.

Обратный путь через туннель проходит в тишине. Вопросы, мысли и заботы парят над их головами. Взгляд Гарри постоянно останавливается на Сириусе, который шёл рядом. Блэк изредка поглядывает на него, встречаясь взглядами с мальчиком. Ремус замечает, что его друг собрал всё своё мужество для следующего разговора:

— Гарри, э-э, ты знаешь, что я твой Крестный отец, верно?

Гарри смотрит на крестного, кивает, а потом быстро смотрит на землю. Эти действия стали поводом для улыбки Сириуса. Хоть она и выглядела болезненной на его костлявом лице, но всё-таки была счастливой.

— Значит, хм, это позволяет мне... я имею в виду, что когда меня оправдают я, конечно, могу... думаю, что ты з-захочешь жить у меня?

Гарри останавливается, сгорбившись в конце тоннеля, ночь сияет над ним. Ремус берёт под руку Рона и смотрит на Сириуса, который тоже остановился. В тот момент они были, словно отражение друг друга, и Ремусу никогда бы не пригодилось зеркало, чтобы их различить.

— Уйти от Дурслей? — шепчет Гарри, рассматривая на грязь под ногами.

— Да. Т-только, если ты этого захочешь, я не хочу тебя заставлять, если ты не хочешь...

— Когда он будет прощён? — не даёт договорить Гарри, глядя на Ремуса зелёными глазами, которые подозрительно влажные. Медленная улыбка появляется на лице Ремуса.

— Скоро, парень, скоро.

Гарри кивает.

— Гермиона поймёт это, — говорит он, и Сириус быстро моргает. Ремус наклоняет голову.
— Я уверен, что она поймёт. А теперь давайте пойдем дальше, потому что твой приятель нуждается в Больничном крыле.

— Ну да, конечно, извини, Рон.
— Все хорошо, дружище, - хрипит рыжий, и Ремус взмахивает палочкой, левитируя Питера к выходу.

Это всё, что запомнил Ремус, пока не появилась Луна.

— Ремус! - лает Сириус, когда лунный свет освещает его. Ремус в последний человеческий миг видит, как Рон и Хвост падают на землю, — Ремус, ты принимал зелье?! Ты его взял? Гарри, вернись!

Это хуже. Это хуже, чем когда бы то ни было, потому что он не принял ту последнюю дозу аконита, что Снейп принёс этим утром. Электрический ток проходит сквозь него, его тело дёргается от боли. Его ум умирает.

Он кричит, разум умирает.

Сочные ароматы.

Голова волка поворачивается и видит двух шокированных мальчишек и знакомую женщину, которая защищает подростков, и большое чёрное пятно, которое надвигается на него.

***

Как обычно, он думал, что сломан. Ремус просыпается в Больничном крыле. Его глаза остаются закрытыми, когда он возвращается в сознание, и занимает всего лишь пару секунд, для него, чтобы понять ту боль. Его тело наполнено адским пламенем, которое протекает по всем его венам, растягивая и раня его. Он не может побороть стон, который вырывается изо рта.

— Поппи, он очнулся!

Он думает, что это она и кое-как выдавливает из себя полу стон полу вздох:

— Миона-а-а.

— Тс-с-с, не говори пока. Поппи скоро будет здесь, чтобы снять боль.

— 'арри, - мычит он, пытаясь встать. Его глаза всё ещё закрыты, но он уже привык к боли. Беспокойство делает боль ещё хуже.

— Он в порядке. Сириус тоже, он сбежал на Клювокрыле. Просто отдыхай, ладно?

Клювокрыл? Он уходит в свои мысли, не замечая шагов около койки, и как что-то прижимается к краю его рта. После стольких лет бесконечной боли, тело Ремуса сразу же реагирует на зелья. Его рот открылся, и зелье скользнуло в горло.

Наступает облегчение. Боль уходит. Ремус вздыхает, и его веки дрожат в попытках приоткрыть глаза. Гермиона сидит у его постели.

— Эй, — произносит она, улыбаясь ему нежно. Мадам Помфри осматривает его, говорит, что с ним всё в порядке и что у него хорошая компания и уходит к себе в кабинет, — Добро пожаловать.

— Где Гарри? И Сириус?

— Гарри в своей спальне, а Сириус... Сириус, Мерлин знает где. Он в бегах, — уточняет она, когда Ремус хмурится от её слов. Его плохое настроение растёт, словно в замедленной съёмке, возвращаются воспоминания о вчерашних событиях. Его глаза расширяются от ужаса.

Рыча, огрызаясь, пенясь, нуждаясь, кровь, кровь, кровь, моя!

— Иисус я же... Я же мог их всех убить!

— Но ты этого не сделал, Ремус, - твёрдо говорит Гермиона, беря его за руку и плотно сжимая ладони, — Сириус отвлёк тебя. Он остановил тебя.

Острые зубы, когти, высоко, визг, боль, рычание, лай, стая, стая, стая, стая, боль бежать!

— Не только он, — бормочет оборотень, пытаясь разобраться в смутных образах в голове, — Там была ещё... сова?

— Сова? В каком смысле?

Её голос мягкий, уравновешенный. Слишком уравновешенный. Ремус сузил глаза, вспоминая тёмно-коричневое с белым оперение совы, сияющие огнём тёмные глаза, которые смотрели на волка.

— Гермиона, что ты сделала?

— Это было давно. Не беспокойся об этом, ладно? Это не важно. Важно то, что... Ремус, Питер сбежал.

Ремус моргает и пытается сосредоточиться на том, что она только что сказала, и это охренеть как важно. У него что-то оборвалось в животе, по коже будто прошлись иголками. Он мог слышать своё дыхание, потому что оно было слишком громким. В голове у него каша.

Он не знает, что нужно чувствовать. Что должен ощущать при этих словах?
Дыхание со свистом вырывается сквозь зубы.

— Он сбежал?— скрипучим голосом вопрошает Ремус. Гермиона кивает, выглядя при этом несчастной.

— Да, он это сделал. Мне жаль. Я... привела Гарри и Сириуса обратно в замок после того, как Элла нашла меня. Я ещё не знала, что Питер жив, и что именно он был предателем, а не Сириус. Мы с Эллой столкнулись со Снейпом, и я сказала ему, чтобы он связался с Министерством. А потом Гарри рассказал всю правду, в то время как Снейп вешал лапшу на уши Фаджу про то, что Сириус в хижине пытался убить Гарри, что он сознался в убийстве Лили и Джеймса. Министр потом не захотел слушать ни меня, ни Гарри с Роном, — её лицо потемнело от ярости. — Похоже, что наш уважаемый министр хочет публично наказать и доказать самого-злого-преступника так сильно, не считая нужным выслушивать очевидцев. Он сказал, что Гарри и Рон слишком молоды и травмированы от этих событий, поэтому их показания ложные. Он приговорил Сириуса к Поцелую Дементора.

Голова закружилась. Ремус прижал руку ко лбу, щурясь, уставившись на ведьму, у него внутри нарастала паника. Головная боль снова начиналась, с новой силой, делая из всех мыслей винегрет.

— Поцелуй! Но ты же сказала, что всё в порядке!

—Он! - спешит заверить его Гермиона, — Он в полном порядке. Он был спасён, прежде чем это случилось, — Она делает паузу и смесь гордости, отчаяния и глубокого недовольства виднеется в глазах, — Моя дочь очень помогла нам. Мне это и приятно и не совсем нравится.

— Объясни? — Ремус вздыхает, когда она не договаривает. Изнеможение ползет ближе, и он не уверен, как долго он может бодрствовать. Не говоря уже о зелье, боль не будет длиться вечно.

Он хочет послушать всю историю, пока разум ещё не отключился.

Гермиона кидает взгляд через плечо, чтобы убедиться, что они только вдвоём, наклоняется и говорит:

— Я... ну, понимаешь, я взяла отпуск в министерстве, чтобы быть рядом с дочерью, но у меня был один проект, который я не могла оставить, и Элла... О, коварная, маленькая мисс Воровка. Я этого не знала, пока Дамблдор не предупредил меня. Оказалось, что она и Гарри пошли спасать Сириуса.

— Гермиона, подожди, объясни мне всё заново, потому что я ничего не понял. Что Элла украла?
— Э-э. Это.

С этими словами она достает из-под блузки крошечный золотой прибор, висящий на цепочке на её шее. Истощение Ремуса мгновенно испаряется.

— Маховик времени? — он задыхается, глядя на безобидную, на первый взгляд, вещицу, — Они использовали хроноворот? Черт, Гермиона, это же опасно!

— Я это знаю! - огрызается Гермиона, быстро заправляя цепочку под воротник. На комнате, где я его держала, было много различных заклинаний! Тем более я не ожидала, что двенадцатилетняя девочка-подросток сможет пройти через все эти заклинания! Она дочь своего отца больше, чем я думала!

— Но что ты хотела сделать с хроноворотом? — требует Рему и смотрит на её лицо. Он качает головой. — Ладно, не бери в голову. Это важно?

— Да, — его посетительница соглашается и смотрит с облегчением, — Шведское обучение. Я перевелась в английское Министерство, когда мы переехали. Я не должна была брать его из дома, но подумала, что эта вещь слишком важна, чтобы оставлять её там. И я понятия не имела, что Элла смогла бы заполучить её.

Никогда не стоит недооценивать Блэков, горько подумал Рему, вдруг усталость с новой силой навалилась на него. Он тяжело вздыхает, смотря в потолок.

— Значит, они его спасли. И Сириус наверняка видел её. Он ничего не говорил?

— Это не ко мне, я его даже не видела, — пробормотала Гермиона после затянувшейся паузы. — Элла ничего не говорила о нём, кроме того, что Гарри смог вызвать телесного Патронуса и ещё о полёте на гиппогрифе — это отличный вид транспорта.

— Ты собираешься ей сказать? - спрашивает он.

— Я не... это сложно Ремус.

— Именно, — бормочет он. Усталость овладевает им, отчего он зевает. Гермиона вздыхает.
— Я пойду и дам тебе выспаться, — тихо говорит она. Ремус чувствует, как её рука прикасается к его ладони. Звуки её шагов так далеки от него, что он даже не услышал, как хлопает дверь. Усталость укутала его в свой кокон и не хочет отпускать. Последней мыслью была, что Он знает. Гарри знает, что он оборотень.

***

В конце концов не Гарри ему нужно было бояться. Разъярённый Снейп, из-за того, что Блэк ушёл от него, "случайно" рассказал слизеринцам о ликонтропии Ремуса. Оборотню сразу начали приходить Кричалки с обидными словами от разъяренных родителей и не только они. Были ещё письма с порчей. После третьего такого письма Ремус принял решение, что пора уйти в отставку. Тем более был уже конец учебного года, поэтому он не оставлял их в беде, кроме того он точно понимал, что не сможет остаться в Хогвартсе.

Даже Дамблдор не сможет помочь.

Кстати о нём. Сириус дико обижен на него, потому что тот знал, что во всём виноват именно Питер. Из-за того, что именно он сказал, что хранителем был Сириус старик отправил его без суда и следствия в Азкабан.

Он главный Чародей Визенгамота, позволил отправить Сириуса прямиком в Азкабан без суда.

Гневное рычание клокочет в его горле, из его палочки вырываются искры, и Ремус осторожно кладет её на стол и наклоняется вперед, делая глубокий вдох. Проходит некоторое время, прежде чем он успокаивается. Тогда он возвращается к упаковыванию своих вещей. А потом кто-то стучит в дверь. Его сердце еще выше.

— Гарри? Что ты здесь делаешь?

— Гермиона сказала, что ты уходишь.

Он хмурится.

— Да. Мне нужно.

Гарри спрашивает почему, но даже Ремус не знает, как ответить ему.

— Гм, у меня нет выбора, — говорит он, ощупывая свою недавнюю рану от гноя бубонтюбера, который недавно прислали в одном из конвертов, — Никто не хочет, чтобы оборотень учил их детей, Гарри.

— Но это не ваша вина! — протестует мальчик, хмуро и яростно глядя на профессора. Ремус изумляется. — Мне Гермиона рассказывала, что на вас напал монстр! Вам не надо ничего говорить о последствиях! Почему вы наказаны за то, что вне вашего контроля?

— Ты... ты не должен заботиться обо мне.

Прошептал он, глядя в глаза Гарри, которые очень похожи на глаза Лили.

— У нас не было до этого учителя ЗОТИ лучше!

Взгляд Гарри суров. Ремус сжимает руки на рабочем столе так, отчего костяшки пальцев белеют. Он благодарен Гарри за его поддержку. Он медленно дышит и делает шаг назад.

— Ты на самом деле так думаешь? — бормочет он, улыбаясь, когда Гарри смотрит на него. — Спасибо, парень.

— Так вы останетесь?

— Я не могу, — вздыхает Ремус. Плечи Гарри опускаются, — Я правда очень хотел, но тогда школьный совет закроет школу из-за меня. Поэтому, лучше мне уволиться. - Он подходит к молодому волшебнику и кладёт руку ему на плечо. — Я уверен, что следующий учитель, будет тоже хорош. Даже лучше.

— Сомневаюсь, — ворчит Гарри, шаркая обувью по полу. Он светлеет, когда мысль приходит к нему, — Но я, наверное, увижу вас этим летом, да? Поскольку вы дружите с Гермионой , так?

Ремус мигает.

—Ах-х...

— Конечно, Вы не должны торчать у неё. Я просто подумал... неважно. Мне пора, поезд скоро уходит.

Гарри разворачивается и спешит к двери, пока Ремус не останавливает его.

— Гарри!

— Что? — оборачиваясь, спрашивает мальчик.

— Я напишу тебе. Всё в порядке?

Гарри поворачивается. Улыбка растёт всё больше и больше.

— Ладно, — он радостно кивает, и уходит. Оборотень ухмыляется, и продолжает паковать свой офис с лёгким сердце. Это занимает час, чтобы сказать его прощания кабинету, затем уменьшает свой багаж и использует летучий порох в последний раз.

В его коттедже тихо. Стоя у камина, Ремус окидывает взглядом комнату со скудной мебелью и голыми стенами, шагая из одного конца комнаты в другой. Он чувствует себя пустым по сравнению с громкой, шумной школой, и его шаги эхом раздаются по всей комнате, когда он подходит к дивану. Пружины скрипят, когда оборотень садиться.
Теперь он не знает, что делать.

— Знаешь, ты становишься жутко предсказуемым.

Ремус подскакивает со своего места, вынимая палочку. Сириус, ухмыляясь, стоит, прислонившись плечом к стене, длинные грязные волосы свисают ниже подбородка.

— Привет, Лунатик. Давно не виделись. Давай поболтаем.