Ученик Сатаны/The disciple of Satan.

Часть 3.

Полушкина нацепила страдальческое выражение лица, прикрывая щеку рукой. Она замялась в дверях, строя из себя обиженную вселенской несправедливостью невинность.

— Входи-входи, не бойся, – чуть подтолкнула ее сзади Викусечка, взявшая на себя роль ее главного оборонного министра.

— Что у вас случилось? – спросил классный руководитель, вопросительно вскинув брови.

— О, и ты тут! – злобно воскликнула Виктория, едва заметив меня, – сейчас мы про тебя все расскажем!

— Он... Он меня ударил... Посмотрите сами, что теперь вышло... Очень больно... – тихо всхлипнула Алина, отняв руку от лица.

Нашим взорам открылся замечательный темно-сиреневый синяк на всю щеку. Ничего себе, здорово я ее приложил. Ну все, теперь точно не сносить мне головы.

— Ты! – Вика ткнула в меня своим жирным пальцем, при этом чуть не выколов глаз. – Это ты во всем виноват!

— Нечего было лезть, – возмутился я, – вечно достаете, а потом виноватых ищете...

— Помолчи, – резко осадил историк.

Он взял со стола очки в черной оправе. Значит, не линзы все-таки? Вот это да, невозможно же такой яркий цвет глаз иметь. Хотя сейчас меня должно беспокоить совсем другое.
Учитель подошел к Полушкиной.

— Дай я посмотрю, что там у тебя с лицом, – он склонился к Алине и провел пальцем по ее щеке. — Ах вот как, значит. Очень больно, значит, – холодно проговорил он, брезгливо стряхивая с пальцев остатки темно-синих теней.

Я пораженно уставился на эту картину. Хотя, чему тут особенно удивляться, все вполне в духе современности, которой правят лицемерные Алины.

— Я полагаю, вопрос исчерпан, и вы можете идти, а на будущее я бы попросил вас, чтобы подобного не повторялось. Мне крайне неприятно знать, что в моем классе будут учиться настолько подлые люди, – историк, не меняя тона, обратился к Полушкиной и ее подруге, – а тебя я попрошу остаться, – последняя фраза относилась уже ко мне.

Да что ж я ему сдался-то? Алина и Викусечка, не говоря ни слова, по-тихому смылись из класса. Перед тем, как исчезнуть за дверью, Полушкина кинула на классного руководителя испепеляющий взгляд, но он ее уже не видел. Это была почти победа, и если не окончательная, то все же ее можно было приписать к моим незначительным достижениям в борьбе с Алиной. Обычно обман Полушкиной, если таковой и присутствовал, никогда не вскрывался.