Save me

Глава 25.

Так незаметно проходят дни, а потом и недели. Дни, сменяющиеся друг за другом, постепенно приносят долгожданный покой и становятся частью монотонной жизни.

Жизнь.

Что значит жить?

И если раньше Наен ответила бы, что жить — значит быть любимой и соответствовать требованиям, то сейчас она понимает, как ошибалась. В первую очередь, жить — значит принять саму себя. Принять себя такой, какая ты есть. Со всеми достоинствами и недостатками. И только после того, как ты полюбил себя, ожидать от других, что они полюбят тебя в ответ. Как же поздно она это поняла...

Целых два года она заблуждалась в себе, в родителях, в своих чувствах — во всем. Этим же она тянула вниз Тэена и Джэхена. Но из них троих Тэен первым вышел из этого круговорота. Именно он был тем, кто открыл ей глаза и привёл в чувства. И почему это было так трудно сделать — отпустить?

Сейчас, когда ее ничего не тянет вниз, Наен может сказать, что, наконец, чувствует свободу. Это необъяснимое чувство, когда даже приём к психологу приносит своё удовольствие.

— Ты закончила? — цепь ее рассуждении прерывает Джинен, который возник рядом и посмотрел на неё взглядом своих карих глаз. Брюнетка только согласно кивнула.

— Доктор Кан тебя не сильно утомляет? Порой он бывает очень любопытным, хотя психолог из него отличный, — Пак зашагал рядом, пока Наен слушала его с интересом.

— Вовсе нет. Благодаря ему я, наконец, могу сказать о том, что меня волнует. Я чувствую свободу, — ответила честно Им.

— Наен... — вдруг перестал шагать Джинен и схватил девушку за запястье, заставляя ее остановиться и взглянуть на него в недоумении. — Ты можешь рассказать все мне. Чтобы это ни было, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, ведь... Ведь я люблю тебя.

— Ч-что? — голос Наен снижается до нервного шепота и она пытается отдернуть руку, пока не поздно. Она не хочет вновь утонуть в чужих глазах, когда только выкарабкалась на свободу. Не хочет снова катиться вниз по наклонной, не имея возможности выползти.

— Ты же меня совсем не знаешь... — слегка нервная улыбка, застывшая на ее лице, отражала всю суть ее замешательства.