Философия отверженных

•Чернокнижник, раб и глухонемой (Брат правды и свободы)•

За столом сидели,
В избе возле ели.
Пили, сытно ели,
Спорили, ревели -
Чернокнижник, черный маг,
Чернокожий, бывший раб,
Глухонемой сидел просто так.
Один из них утверждал,
Что важен грозный статус, власть,
Чтобы жизнью напиться всласть.
Другой, напротив, ему возражал,
Главное для него - права и свобода,
А кто хозяин и какой будет погода,
Это не проблема, какая возникнет напасть.
Последний же молчал,
Глупо им улыбался и кивал,
Не слышал, не утверждал,
Не спорил и знаки присутствия не подавал.
На стол рухнули громадные локти,
Обливаясь потом, стекающий по ним.
Этот спор, как яд, как ложка дёгтя,
Которую эти двое не разделяют с глухим.
Американец с пеною у рта,
Доказывал черному магу,
Что важней всего семья
И ради свободы подписать бумагу,
Которая подарит свободу и права,
Чтобы жить, а не существовать,
Чтобы любить, близких защищать,
Чтобы от грозного хозяина бежать.
Чернокнижник же как судия,
Стучал кулаком, как молотком
По столу, где стояли локти раба,
И рассказывал ему о том,
Что бывает за непослушание,
Хотел выбить из него признание,
Чтобы тот согласился с ним,
Что нет ничего важнее владения чужим
И силой, и сознанием,
И всеобщим ужасом,
И всеобщим обожанием.
Важно то, что ты глава,
Имеешь свободу и права.
Но тут-то его острый язык,
Подвёл его, маг головою поник.
Думает что дальше говорить,
И перед тем как начать снова,
Его успевает давольный раб опередить.
Посмеялся он сперва над ним,
Толкнул глухого мол видишь проиграл
Этот глупый застольный спор,
Маг не может дать отпор.
Глухонемой кивал,
Кружку пива допивал.
Начинает раб торжествовать,
Нервы магу щекотать.
Говорит, что был он прав,
Магу доказывать начав,
Снова о том, что свобода -
Не продажа, не погода.
Обозленный сидит маг,
Раб теперь уж ему враг,
Не собеседник добрый,
Да он и вовсе несвободный!
Под столом пряча руки,
Маг вовсе не от скуки,
Начал вдруг колдовать,
Рабу стало тяжело дышать.
Неправый всегда норовит убить,
За правду других тяжело простить.
Правый же начинает забывать,
Как с правдою другие любят враждовать.
Убит был правый и был таков.
Так освободился он от оков.
Глухонемой глянул на струю изо рта,
Глянул на несчастные глаза раба,
На чернокнижника довольного посмотрел,
Будто сказать ему что-то хотел.
Он все также спокойно молчал,
К двери не быстро зашагал.
Обернулся он на пьяного мага
И сказал: "убил ты правды сына и брата!"