Сердце дракона: нейросеть в мире боевых искусств. Книга 4

643 глава

Глава 643
Огненный саван, окутавший капитана пиратов, вспыхнул с новой силой. Окрасившись синим цветом, он вырос до трехметровой высоты.
Доски под ногами капитана начали постепенно превращаться в уголь. Дух-Буревестник за её спиной, так же закричав, будто чувствуя настоящую боль, принял тот же окрас, что и самоубийственная техника.
Аура силы капитана возросла настолько, а жар был так силен, что стоявшие на расстояние в двадцать метров пираты, Небесные Солдаты, начали кричать от боли.
Их кожа пузырилась, а волосы тлели. Многие, не выдержав, бросались за борт. Смерть в облаках казались им более легким исходом, нежели участь сожженного или высушенного заживо.
Хаджар не ошибся бы, если сказал, что в данный момент сила капитана пусть и не достигла уровня Повелителя, но и Рыцаря Духа оставила позади.
Путь развития был велик и сложен, а так называемые “ступени и стадии” служили не более, чем путевыми камнями. Но что именно находилось между этими камнями? Лишь сила.
И сейчас он, сила, переполняла капитана пиратов.
— Умри! – закричала она.
Её движения были быстры. А синее пламя, Зовом окутавшее мать, потерявшую двух дочерей, раскрылось широкими крыльями. Не только горячие, но и невероятно острые, они с легкостью разрезали все, что встречалось у них на пути.
Начиная от пиратов, которые, распадаясь на части, еще успевали кричать от боли, когда их пожирало синее пламя. Заканчивая широкими мачтами, которые с треском и грохотом летели в сторону и без того разваливающегося корабля.
Каждый шаг капитана, которая и сама уже обернулась сгорающей в собственном пламене птицей, оставался на палубе в форме пылающего и прожигающего доски следа.
Хаджар нисколько не сомневался, что если примет удар клюва – скрещенных сабель, в жесткий блок, то сгорит вместе с капитаном.
— Варвар! – раздался крик.
Краем глаза Хаджар заметил Эйнена. Тот уже развеял Зов и Теневую Обезьяну. Он стоял на борту и держался за снасти.
Рядом с ним лежал труп пронзенного в десятках местах Рыцаря-Офицера, позади которого лежал целый холм из раскуроченных трупов.
— Сейчас! – ответил Хаджар.
Он, наверное, мог бы просто сбежать. Находясь рядом с бортом, вместе с Эйненом они бы успели допрыгнуть до лодки Марнил.
А вот капитан, к этому времени, скорее всего либо умерла бы от собственной техники, либо оказалась заперта на падающем корабле.
Но, глядя на то, с какой яростью и самоотдачей сражается капитан пиратов, Хаджар счел своим долгом встретить её последнюю атаку.
Оборачиваясь шлейфом черного тумана. Огненная птица и туманный дракон устремились навстречу друг другу. Перед самым столкновением, Хаджар изогнулся, ударил ладонью по палубе и взмыл в воздух.
Огненная птица пролетела под ним и в момент, когда он оказался над её спиной, Хаджар использовал свою лучшую из техник.
— Черный Ветер!
Черный Клинок обернулся огромной полосой тьмы, которая, будто клык, пронзила капитана пиратов. Её огненный покров на мгновение перекрасился в черный, а затем все исчезло.
От бравого пирата, веками бороздившего небесные просторы двух империй, не осталось даже пепла. Хаджар же, развеяв Зов, который уже постепенно занимался пламенем, рванул к Эйнену.
Позади него корабль уже не просто пронзали, а буквально разрывали огненные столпы. Чтобы там не сделал островитянин, он сделал это по науке.
Не просто поджог пороховой трюм, заставив судно взорваться огненным шаром, а создал нечто вроде ускоряющейся цепной реакции. Вот только как в любой подобной реакции, наступает финал. И именно он – финал, и наступал в данный момент.
— Давай! – Эйнен протянул ладонь.
Хаджар схватился за ней и вместе, в последний момент перед оглушительным взрывом, они прыгнули за борт. Держась за руки, они летели в сторону алеющих на фоне огромного огненного гриба облаков. Но, еще до того, как окунуться в их холодные объятья, оба упали на жесткие доски.
Лодка Марнил, не рассчитанная на подобные выкрутасы, покачнулся и ощутимо просела. Хаджар испугался, что оборвется парус или повредиться волшебный иероглиф, но, все же, те выдержали нагрузку.
Эйнен, кряхтя, дотянулся ладонью до педали и вдавил её в пол. Энергия из кристаллов накопителей, “спрятанных” внутри мачты, полилась в волшебный символ.
Тот засветился, и лодка буквально сорвалась с места. Сделала она это как нельзя кстати, потому что уже спустя секунду на землю полился огненный дождь.
— Проклятье, – снова выругался Хаджар.
Перевернувшись на спину и перевесившись за борт, он смотрел на то, как стремительно исчезает огненный гриб. С неба, даже учитывая, какое расстояние они преодолели, падали пылающие обломки. Порой небо пронзали чьи-то крики. Сперва нарастая, они вскоре стихали, исчезая где-то под килем.
— А как же твое – “этот корабль будет моим?!” – Хаджар вернулся обратно в лодку и распластался на скамье. – Это так ты, Эйнен, корабли захватываешь, да? Разносишь их ко всем Вечерним Звездам!
— Я быстро понял, что втроем мы им управлять не сможем.
Хаджар посмотрел на друга. Тот, покрытый поверхностными ранами, стоял у штурвала и вновь смотрел куда-то вдаль.
— Проклятье, дружище! Я до сих пор не могу понять, когда ты шутишь, а когда нет!
Какое-то время они летели в тишине. На такой высоте должно было быть невероятно холодно. Возможно, так оно и было. Но для истинных адептов простой холод или разряженный воздух не создавали абсолютно никаких неудобств.
А от шума встречного ветра их сберегал защитный купол, который и сейчас мерцал вокруг лодки.
— Простите, – внезапно прошептала Дора. Она, спиной прислонившись к мачте, сидела на дне лодке.
-Стыдно-то как… растерялась, будто беззубая практикующая!
Хаджар не сразу понял, что “беззубая” в данном обороте использовалось в переносном смысле. Какое-то время он всерьез размышлял над тем, вырастают ли у эльфов зубы только после того, как они достигают уровня истинного адепта.
— Не страшно, – Эйнен продолжил разговаривать в своей привычной манере – абсолютно сухо и безэмоционально. – Любой, кто впервые оказывается в морском… прошу прощения – небесном сражении, в первые минуты цепенеет.
— С тобой тоже такое было?
Хаджар широко улыбнулся, но так, чтобы этого не видела Дора. Он уже знал эту историю, чего, видимо, не скажешь об эльфийке.
— Я исключение, – ответил Эйнен. Он наверняка не хотел продолжать данную тему, но Дора стояла на своем.
— Почему?
Островитянин повернулся к Хаджару, но тот лишь развел руками. Мол – “сам выкручивайся”.
Тяжело вздохнув, Эйнен, все же, решился ответить.
— Моя мать тоже была капитаном пиратского корабля. И родила меня прямо в момент сражения флота нашей семье с государевыми судами.
После этого еще несколько часов они плыли в полной тишине. Дора, скорее всего, все еще обрабатывала недавно полученную информацию.
Живя в столице Дарнаса, в самом сердце всеми уважаемого клана, она, наверное, никак не могла осознать факта, что её друг (возможно, даже больше) на самом деле является пиратом.
Хаджар же, раз за разом, проигрывая в памяти эпизод боя с небесными джентельменами удачи никак не мог понять, что именно так сильно его напрягало.
Внезапно догадка пронзила его сознание и он подошел к Эйнену. Тот, сияя фиолетовыми глазами, смотрел то на звезды, то на море белых облаков.
— Скажи мне, друг мой, – прошептал Хаджар. – а как ты узнал, что я уже участвовал в корабельном бою и абордаже?
— Потому что ты не оцепенел, – как о чем-то само собой разумеющемся ответил Эйнен. – И потому, что “Крылья Рух” были утеряны. Поверь мне, я знаю, что значит “утерянный корабль”.
Больше в эту ночь они ни о чем не говорили.