По вызову

Карты

Томас тяжело вздохнул; этот звук разрезал тишину и дошёл до Ньюта. Тот поджал губы. Зря он это рассказал. Томас всё равно был не готов. Ньют ему доверял, да, но Томас не мог это спокойно принять. Ну не такой он человек, просто не такой. Ньют не верил, что всё вот так вот заканчивается. Его последние часы рядом с Томасом пролетают мимо, а они даже словом не обмолвились с того времени, как брюнет проснулся. Минхо уже давным-давно ушёл.

Томас покачал головой. Только сейчас парень понял одну важную вещь, которая и поразила его больше всего: он не настолько силён, чтобы отпустить Ньюта. Он не мог этого сделать. Они ведь столько не попробовали, о стольком не поговорили. Вот так просто взять и уйти, оставив лишь воспоминания? Так нельзя.

Томас понимал, что Ньют, сидящий сейчас совсем рядом, исчезнет навсегда. Больше Томас никогда не услышит его смех, не увидит его улыбку, пляшущих чёртиков в глазах. Видеть, как всё это растворяется в темноте комнаты, было просто невыносимо.

Томас корил себя. Он ненавидел это, потому что и не ожидал, что будет настолько слабым. Настолько, что привяжется к какому-то парню с подобной силой. Так мало времени прошло, ещё меньше его осталось. Кто-нибудь, остановите всё это.

Томас должен был сказать. Рано или поздно, но он точно сделает это. Скажет Ньюту всё, что думает. Это можно назвать признанием? Да, Томас уже понял, что для него значит Ньют. А теперь приходится отступать.

— Есть идеи, чем можно заняться? — прошептал Ньют, вперившись взглядом в одну точку на стене напротив.

Томас молчал почти минуту. Блондин уже и забыл о том, что задал какой-то вопрос. Полная тишина проникала в душу и разъедала изнутри. Первый раз оба её ненавидели.

— Нет. У меня вообще нет идей, — Томас пожал плечами и попробовал выдавить из себя улыбку. — Ну, это если ты насчёт данного момента. У меня есть предложение на завтра.

— Да? И какое же? — Ньют глянул на Томаса, и у того перехватило дыхание. Точно не сможет ведь. Соглашался и не на такое, но в прошлые разы всё было по-другому. Тогда на счету не была каждая минута.

А этот одеколон. Как же он дурманил. Томас вообще не мог сосредоточиться, чувствуя этот аромат так близко. Каждый раз одно и то же, и каждый раз он забывается, ищет какие-то новые нотки, увлекаясь этим занятием не на шутку.