Тепло твоих ударов

Кошмар. Часть 3

— Америка

— Да?

— Мне страшно. Мне очень-очень страшно...

— Это из-за кошмаров?

— Ага.

Парни были на крыше дома России, Америка смотрел ему в спину, не понимая, что происходит. Парень ведь сам его привёл. Этот плащ смотрится на нём прямо как на отце, на шее был повязан красный шарф, русский крутил в руках его узелок, нечитаемым взглядом смотря в небо. Американцу казалось, что оно было сегодня бумажным, будто сейчас этим как всегда холодным взглядом он пропадёт в ней точную круглую дыру, словно солнце сейчас испарится.

Он снял свою ушанку, запустил длинные пальцы в кудри и прикрыл наконец немигающие глаза, оборачиваясь и вновь смотря на США. Он был уверен в том, что ему можно доверить этот страх, он не раз доказал свою надёжность, но почему-то после того сна вся эта сложившаяся ситуация казалась такой странной и неправильной.

— Мне кажется... — он сглотнул, стыдливо опуская взгляд и сжимая узелок шарфа сильнее — Только не смейся.

— Боже, Russia, я никогда не буду смеяться над твоими переживаниями, — Америка медленно подошёл к нему, ставя руки на его плечи. Он мысленно пообещал себе не давить на него, если тот всё-таки откажется говорить.

— Мне кажется, призрак отца меня преследует, — русский опустил голову и начал держаться ещё более закрытой позы, уставившись в перила.

— Oh god, he lost his mind. — подумал США, пытаясь сдержать порыв дьявольского хохота, смотря на эту испуганную мордашку, он повернул его к себе и прижал, обнимая, тот немного подрагивал. США мученически улыбнулся, стараясь не дрожать от беззвучного смеха. Россия ответил на объятия, явно ничего не подозревая. Если он сейчас засмеётся, он точно его предаст.

— Я-я думаю, — Америка прокашлялся немного улыбнувшись и наконец отойдя от сказанного ранее Россией. Он пытался довести это воспоминание до **призрачного**, чтоб не засмеяться вновь, — твой отец, даже будучи зол на тебя за нашу близость... — язык не повернулся назвать его предмет воздыхания «другом», а эти чувства «дружбой», это не дружба, нет и американец ему это докажет, — он бы никогда не захотел причинять тебе вред. Зная его, он бы скорее умер во второй раз, чем два раза подряд намеренно делал тебе больно.