Оковы времени не сотрут мои чувства.

Глава 17. Мир рушится перед глазами. Не в силах что-то изменить.

В голову пришла догадка.
Конечно, он отказывался верить в свои домыслы. Но лучше было все проверить сейчас, чем потом.

Уходя с поля, он еле тащил за собой ноги. Внутри, все словно препятствовало его хотьбе, пытаясь развернуть в обратном направлении.

Подойдя уже ближе к  небольшому чулану, всегда стоящему не далеко от их дома.
В голову били, лишь фразы надежды и он произнёс слова, словно читал какую-то молитву:

-Умоляю пускай я ошибусь в своих догадках....

Протянув руку к железному замку, висевшему на двери, все ещё колебался.
Дверь не была заперта, что уже настораживало, хотя и утверждать, что рывшись здесь раньше в поисках хлама, он закрывал ее, Чжу Сянь не мог.
С заледенелым сердцем, дверь отодвинулась.

Посмотрев на пол, он увидел следы крови. Все его надежды, кажется в миг испарились. Сделав ещё пару шагов, посмотрел за край, от куда кажется раньше и лилась эта уже высохшая лужа крови.

Мир рухнул в одну секунду.
Увидев тело Матушки, с болью по всему телу, плюхнулся рядом с ней. Инстинктивно, попытался зажать рану проделанную кем-то, в самом сердце женщины, словно надеялся, восстановить сердцебиение, вернуть уже ушедшую жизнь, этому телу.
Но вложив силы, в ответ из уголка ее рта, лишь потекла последняя, тонкая струя красной жидкости.

Вглядываясь в лицо любимой Матери, Чжу Сянь не мог смириться, поверить в происходящее. Ее широко распахнутые глаза, будто безжизненно смотрели на сына, извинюсь за все в этом мире. Блеск пропал, взгляд стал, таким фарфоровым и пустым. Без капли жизни.
Чжу Сянь поднеся руку к её лбу, легким и медленным движение, опустил открытие веки, закрыв Матушки глаза.
Опустив голову, взял холодную, уже синюшную и такую твёрдую руку, словно держался за руку, каменного изваяние.

Сидя так ещё какое-то время, совершенно не знал, смеяться ему или плакать. Он опоздал, просто опоздал. Даже не понятно, смог бы он успеть, не находясь под действием игл, или же, все было уже бесполезно, и все произошло, за долго до этого, когда он был ещё без сознания. Снова начал корить себя за опоздание. В последнее время, он опаздывал слишком часто, приходил уже слишком поздно, когда ничего невозможно было исправить.

Голова опустела, кажется прошла вечность, но он не двигаясь с места, продолжал сидеть вот так. Истерический смех, моментами вырывался из него и некая болезненная улыбка зияла на всём лице.
Он смеялся и раскачивался всем телом, в зад и вперёд. Продолжая, все ещё безумно крепко сжимать ладонь, в своих руках.