Атомы твоей крови (Мертвая Земля)

Глава 6. Разъяренная (ч1)

Я ненавижу долбаные города!

Люди здесь какие-то бешеные. В таких местах обязательно напорешься на проблемы. В прошлом году меня чуть не убил этот торговец Архип, когда ему не понравилось, как я на него поглядела. Решил, что собираюсь украсть что-то из его товаров. С трудом унесла ноги. Наверное, дело в том, что они сплотились против внешней угрозы. В этих эвакопунктах люди ненавидят чужаков. Пускают к себе с неохотой. А чуть что не понравится — только беги.

Теперь я с ужасом смотрела сквозь перепачканное, засаленное окно, как белобрысую тащат куда-то в окружении толпы. Для полноты картины этим людям не хватало только вил.

— Девушка! — чуть ли не в ухо гаркнул внушительный, басовитый голос. Я вздрогнула, повернулась: рядом никого. В углу за столиком смолил сигаретой мужчина; за соседним толстяк, коллекционирующий подбородки, что-то сально наговаривал неопрятной блондинке в сером платье.

— Тут я, — недовольно продолжал голос. Сообразив, я опустила взгляд: на меня смотрел, скрестив руки, низкорослый дядя с курчавыми черными волосами. Ростом он едва доходил мне до пояса. На глазу красовалась тканевая нашлепка. — Чего в окно уставилась? Либо заказывай, либо вали отсюда.

— Погодите! — да что же тут все такие нервные? — Я человека ищу. По прозвищу Муч. У нас с ним... встреча.

— Вон он сидит, — карлик кивнул головой в сторону мужчины с сигаретой. — Тебе восемнадцать-то есть? А, не отвечай... Педофил сраный.

Качая головой и бормоча неодобрительные реплики, одноглазый Борька отошел за прилавок. Я подбежала к Мучу, отодвинула напротив него стул, села напротив.

— Привет, мужик. Тебя Мучом называют?

Он медленно поднял глаза. На вид ему было лет пятьдесят; впрочем, люди теперь старели быстро, особенно если любили мародерствовать в пораженных радиацией территориях. Лицо покрывали редкие, но глубокие морщины, в темных волосах бороздами пролегли седые пряди.

— Для тебя Константин Николаевич, казюлька.

Я закатила глаза.

— Мне человек нужен. По кличке Кот. На лице шрам у него здоровенный, — меня передернуло, когда я описывала его. Живот заполняло холодом от одного упоминания. — С ним еще двое ходят, один с повязкой на все лицо, с рыжей бородой, другой азиат — узбек, киргиз, что-то в этом духе.