Я просто не могу перестать любить тебя...

Конец?

Последующие дни леди прошли как в тумане. Она напрочь лишилась всяких чувств, возможности нормально оценивать ситуацию, улыбаться или плакать. Девушка просто сидела глядя в одну точку до и после похорон двадцати близких человек.

Перед тем, как приступить к описанию произошедшего с Багирой события, стоит упомянуть, что на кладбище во время церемонии прощания с умершими Фареев не упустил возможности для нападения: он поджидал её в небольшой церквушке. От неминуемой погибели Стальную леди спас Эдриан, который ходил с ней везде, всегда держа её за ледяную руку. Он сразу же увидел силуэт вдали и предпринял соответствующие меры. Тем не менее, Багирой они остались незамеченными: девушка, осознав произошедшее, просто хмыкнула и пошла дальше. Это безразличие сильно обеспокоило Джордана с Зафаром — уж лучше бы леди расстреляла гада, чем просто ухмыльнулась. Все всерьёз задумались о её состоянии.

Новый генерал ФСБ, явно питавший отцовскую симпатию к бедной леди, настоятельно порекомендовал ей переехать в другое место. Учитывая её уязвимость и повышенную активность врагов, Багире было категорически запрещено посещать загородный дом и штаб-квартиру. Зафар с Эдрианом немного подумали и сошлись на том, что певец возьмёт девушку под своё попечение. К слову, Джесси была счастлива принять даму у себя в доме: она следила за ней, как за маленькой, не упуская возможности для применения своих профессиональных умений.

Эдриан и Багира лежали на кожаном диване в гостиной. Девушка без всякого интереса разглядывала рояль вдалеке, а мужчина поглаживал её по карамельно-русым волосам. В начале своего пребывания в гостях она избегала всяческого общения, не то, что физического контакта, но сейчас начала свыкаться. Во всяком случае, леди уже не вздрагивала от чьих-либо касаний.

Стояли туманные сумерки. За окнами не было ничего, кроме темноты, поглощающей всё без остатка. Если раньше девушка сторонилась этого времени суток, то сейчас для самой себя решила, что навсегда погрузилась в него, стала его частью. В жизни наступил точно такой же тёмный и мутный период, и неизвестно, что будет потом. Что произойдёт с отделом? С ФСБ в целом? С ликующими сейчас змеями и уже вышедшим на свободу Анисимовым? Всё это оставалось загадкой.

Сейчас, в этот нелегкий миг, период жизни, Эдриан, безусловно, переживал не меньше своей девушки. Он боялся любого отрицательного изменения в её состоянии, любой перемены. Сам же он ходил понурый, блёклый. Однако, видя её такой нежной, уязвимой и хрупкой, мужчина в некоторой степени радовался новому поводу для заботы.