Я полюбил тебя в Нью-Йорке (Истрия о запретной любви)

26

Полное комплексное обследование показало хорошие результаты. Амелия была здорова как медведь. И вечером того же дня она отправилась в суши с Бриджит, разгромить кухню японского ресторана. После хорошего ужина с коллегой, она возвращалась домой насытившая впервые за долгое время. Зайдя в вестибюль своего дома, Амелия как всегда скрасила скучный вечер портьери своей милой улыбкой. Она чуть не пропустила закрывающийся лифт, но мужчина внутри, увидев приближающуюся девушку, удосужился нажать на кнопку со стрелками направленными в противоположные стороны.
- Благодарю вас, - сказала Амелия, входя в лифт, но увидев обходительного джентельмена, округлила глаза.
- Мистер Паркер!?
- Добрый вечер, Амелия, - Филипп сделал спокойное приветствие.
- А вы ..... куда...? - её голос прозвучал подозрительным тоном.
- А я к вам.
- По какому поводу? - осторожно спросила она.
- У меня разговор с твоей мамой, - голос мужчины был уверенным. Амелия сделала вдох.
- Можно поддаться подробностям, если вы не против? - она старалась говорить ровно. Филипп повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза.
- Я пришёл предупредить твою маму, что собираюсь рассказать своему сыну о его происхождении, - Амелия рот открыла от такой прямолинейности. Значит, он знает, что она в курсе. Ну конечно, тётя Дженнет рассказала ему. Значит, он всё это время знал, что ей известно.
- Тогда, сам Бог свёл нас здесь, прежде чем вы встретитесь с моей мамой, - Ну что же, если он такой прямолинейный, то таковой будет и она. Тут нужна максимальная твёрдость. Амелия вспомнила, что у мамы уже был инфаркт когда она уехала в Йеллоустоун со своей группой, но слава Богу Майкл оказался рядом с ней в тот момент и вовремя отвёз в больницу. Если этот человек сейчас заявится к ней со своим требованием...... то упаси Боже. Амелия не может этого допустить. - Видите ли, я не могу вам позволить этого сделать.
- И как ты мне помешаешь?- величественным голосом спросил мужчина.
Амелия нажала на кнопку «Стоп» и лифт остановился. Филипп поднял веки, осмотрелся и оценивающе приподнял одну бровь. Он был одет в строгий тёмно-серый костьюм. От него исходил очень приятным сладким парфюмом. Высокий, хорошо сложенный мужчина, с чёрными как уголь глазами внимательно слушал её. Ему самому стало интересно дальнейшее действие собеседницы. Он не принял позицию нападающего или агрессора, он был совершенно спокоен.
- Я настоятельно рекомендую вам отказаться от этой опраметчивой идеи, - она сложила руки на груди.
- Я бы не стал называть опраметчивой идею, которая гудит в моей голове не один год.
- Если вы надеетесь, что расскажите Майклу, что вы его настоящий отец и попросите прощения, а он вас простит и вы заживёте долго и счастливо, вы ни капли не знаете его. Он с вас шкуру спустит.
- А я не помню, чтобы говорил, что я надеюсь на его прощение, - заявил мистер Паркер.
- Тогда зачем вам ему сознаваться? - Амелия сморщила лоб.
- Он должен знать своё происхождение. Он должен знать кому принадлежат его гены и чья кровь течёт в его венах, - каждое произнесенное слово звучало всё эмоциональнее. - А прощать меня или нет решать ему. Если простит - я буду счастлив, если нет - невозможно потерять то, чем и так не владеешь.
Амелия была поражена от услышанного. Его слова сами собой напрашивали вопрос
- Скажите честно, вы бы так же желали утвердится отцом Майкла, если бы он не был бы таким ...... если бы Майкл не был Майклом.... Если бы он был среднестатистическим, обычным американцем?
- Ну мы этого никогда не узнаем, - без каких либо пауз и замыканий ответил он и глядя в поражённое лицо Амелии продолжил
- Мир должен знать, что он мой сын. Мой! А не этого слабохарактерного Роберта. Да он же ни в одном месте на него не похож.
- Как вы смеете так говорить о моем папе! - отчитывающе вырвалось у неё из уст. Её так разозлили его слова, что она не следила за уровнем своего тона.
- Мой папа был замечательным человеком. И в отличии от вас, он бы никогда не отказался от своего ребёнка.
- Это было тридцать лет назад. Мне было восемнадцать лет.
- Такие вещи не имеют срока давности. Пройди даже сотни лет, это не снимит с вас ответственности за ваш поступок.
- Не бери на себе многое, Амелия. Бог осудит.
Амелия знала этого человека поверхностно, она не знала каков он изнутри и лучше бы и не узнала, потому что узнав, разочаровалась. Он не стремился к прощению своего сына. Он хотел самоутвердится за счёт его достижения. Он не хотел быть просто отцом своего сына, он хотел быть отцом Майкла.
- Ты же узнала, что он мой сын, - Филипп отвёл глаза вверх, вспоминая, - четыре года назад. Когда Кимберли была ещё жива. Если он узнает, что ты не сказала ему о его матери и отняла у него шанс увидеть свою мать в живую.... мне уже страшно за тебя. Ты боишься за себя, боишься, что он возненавидит тебя за это.
Амелия ощутила как больно кольнуло в груди. Одна только мысль об этом леденяло душу. Это было причиной множества её бессонных ночей. Это было то, что гложило её последние четыре года «Мама Майкла». На минутку она застыла приходя в себя, затем взяла в руки пальму уверенности.
- Вы правы, я очень боюсь, что Майкл отвернется от меня, я боюсь потерять его за выбор, которую я сделала ради него и мамы, но знаете чего я боюсь больше всего, - Амелия обдумывала каждое слово, ведь они должны были дать максимальное воздействие на собеседника,- я боюсь, что это погубит его чувства. Ведь он прежде всего человек и имеет эмоции. Его благополучие для меня важнее всего и пусть я проживу остаток жизни боясь и дальше, но он будет защищён от этой ядовитой истины. Мистер Паркер, - Амелия понизила голос и умоляюще посмотрела на него, - вы ничего не дали ему как отец, и сейчас у вас действительно есть шанс сделать для него что-то. Не раскрывайте ему истину. Она обернётся для него глубокой душевной травмой, - Филипп даже не представляет как сильно Амелия хотела, чтобы Майкл знал, что они с ней родные друг другу. Сколько раз она хотела рассказать ему об этом. Но она не поставит свои интересы выше его интересов.
Филипп стоял молча и даже через хорошо скрываемую призму невозмутимости, Амелия видела как какие-то чувства зашевелились у него внутри. Он долго смотрел на неё, а потом сказал
- Ты здорово рискуешь, девочка. Советую тебе хорошо подумать. Если он узнает твою роль в этой истории, ты потеряешь его безвозвратно, - в его голосе можно было уловить что-то на подобии сожаления. Он нажал на кнопку лифта и пока они спускались он поправил галстук. Амелия, наблюдая за ним, удивилась схожести манер отца и сына. Такая же грация и аккуратность рук при движении. А эта осанка! Они управляли своей физиологией так гармонично, что со спины представляли картину древнеримского императора. Это был наивысший уровень физического интеллекта. Наконец лифт доехал до нижнего этажа и Филлип вышел из кабины.
- До свидания, Амелия.