Я полюбил тебя в Нью-Йорке (Истрия о запретной любви)

34

Майкл любил свой дом в Лондоне. Если свой пентхаус в Нью-Йорке он полностью доверил дизайнерам и только по окончанию работы посмотрел фотографии, к оформлению интерьера этой квартиры он сам принял немного участия.
Дом распологался в Вестминстере, в одном из самых респектабельных районов Лондона. Квартира была пятикомнатной, но огромных размеров. Дизайн дома как-бы подчеркивал индивидуальность его хозяина. Он был оформлен в стиле современного минимализма. Вся идея состояла в том, чтобы не загромождать пространство лишними предметами. Палитра оттенков была естественных, натуральных тонов : белый, серый, коричневый и черный. Местами они не имея границы, плавно переходили от одного оттенка к другому. А в центре дома распологалась сдержанной классики винтовая лестница, ведущая к трём спальним комнатам на втором этаже. Самым интересным уголоком дома была большая терасса с видом на Лондонский глаз. Майкл прожил в этом доме пять лет и даже переехав в Нью-Йорк, он приезжал сюда очень часто. Да он никогда и не скрывал, что самым любимым городом для него была столица объединённого королевства.

Амелия любовалась красотой вечернего Лондона. Она молча наблюдала как медленно вращается Колесо тысячелетия, а с него на берега Темзы падали огни от световой картины установленной по краям прозрачных капсул колеса. Многомиллионный город, несмотря на пик периода принятия туристов, был достаточно безшумным и позволял наслаждаться красотой королевского города без гула дорожного шума в ушах.
- О чём ты думаешь? - спросил Майкл, смотря в её задумчивые грустные глаза
«О тебе. Только о тебе я и думаю всё время» пронеслось у неё в голове. От осознания того, что она никогда не сможет сказать это в слух, что он никогда не узнает, что сопровождал её мысли каждое мгновение, что его образ был с ней с каждым вздохом и выдохом наполнили её глаза ещё большей печалью и сожалением.
- Да так, просто, - ответила она монотонным голосом.
- Амелия, всё хорошо? - Майкл не скрывал озабоченности.
- Да, всё прекрасно, - на её личике образовалась нарисованная улыбка.
- Ты расстроена, что я сорвал твои планы с Артуром? - погадал он.
«Ах, если бы это было поводом моего душевного терзания» подумала она, но в голос воспроизвела шутливо.
- Ты обломал мне просмотр фильма на свежем воздухе из диапроектора прошлого века.
- Что?! - Майкла как будто током ударило. Он сделал кислое лицо. Это заставило Амелию искренне улыбнуться, сверкая зубами.
- Ну, это же оригинально, - оправдала она смысл идеи.
- И что за фильм вы собирались смотреть? - поинтересовался он. Его губа чуть припухла от удара Артура. Нижняя часть покраснела и образовала ссадину. Она так ему шла. Кажется, ничто не сможет испортить красоту его лица.
- Унесённые ветром.
- Да, я тебя спас от четырёхчасовой скутятины с этим занудой.
- Майкл, это же классика! - она почувствовала, как её настроение обрело яркие цветовые оттенки.
- Вот именно! А тебе нравится что-то типа доктора Стрейнджа или фантастическая перестрелка с Кристианом Беилом. Как звали тот фильм, который ты пересмотрела двести раз Эквилибриум?
- Тринадцать! - ответила она смеясь.
- Только не думай говорить Артуру, что тебе нравится Джон Престон, иначе он сменит имидж, - его умение граничить юмор и серьёзность было щедевральным.
- Вообще-то, он очень интеллигентный мужчина.
- Я в этом не спорю, но это не отменяет его занудство.
- Чего не скажешь о его сестре, - само собой вырвалось у Амелии.
- Да, - Майкл больше не шутил. Его лицо обрело серьёзное выражение.
- Она не подчиняется стереотипам. Она настоящая. В ней кипит жизнь.
- Да. Она такая, - согласилась она.
И тут они оба замолчали, обратив свои взоры на вид через балкон. Несколько секунд спустя Амелия снова повернулась к нему.
- Ты знаешь, что наша организация расширяется?
- Да. Ваша деятельность охватила всю Америку.
- И теперь мы собираемся идти дальше, в Европу, - Майкл повернулся к ней и посмотрел сомнительно, ожидая следующих слов.
- Нам нужен доверенный человек, чтобы он взял управление на начальном этапе открытия штаб квартиры в Брюсселе.
- И этот человек ты? - догадался он.
- Да. Я собираюсь переехать в Брюссель, - констатировала она.
- Нет! - повелительно отрезал Майкл. - Ты одна туда не поедешь!
- Майкл, - Амелия положила свою ладонь на его руку, которая лежала на периле балкона. - Пожалуйста, дай мне решить самой на этот раз, - её голос был умоляющим. Она тонкими пальцами нежно гладила его руку.
- Это очень важно для меня.
- И сколько продлится твоя командировка?
- Долго. Возможно, навсегда, - она всё ещё держала его руку. В этот момент в его глубоких карих глазах появилась некая искра, что-то, чего она не видела ещё, и что она так и не сумела разобрать.
- И когда ты уедешь? - через некоторое время после молчания спросил он.
- После твоей свадьбы, в сентябре.
- А как же мама?
- Мама будет ко мне приезжать. Благодаря тебе она не связана здесь работой и может позволить себе всё, что пожелает. И вообще, скоро она будет няньчить внуков и отвлечется на них, - Амелия усилием воли подавила ком в горле. Она сделала глубокий вдох, но постаралась сделать это незаметно.
- Спасибо тебе, Майкл, за то, что ты сделал для нас с мамой. Что обеспечил нам такую жизнь, - каждое её слово исходило от сердца. Она никогда не говорила ему об этом из-за его недоступности, из-за их сложившихся неестественных для брата и сестры отношении. Но она знала, что каждый цент в их состоянии был заработан Майклом его тяжёлым трудом, убитыми нервами, его бессонными ночами и упущением сладости подростковой жизни.
- Что анонимно вложил столько средств на наши проекты. А ведь человечество даже не знает своего героя, - с лёгкой ироничной улыбкой сказала она.
- Ты думаешь меня волнует изменение климата, парниковый эффект или таяние ледников? Мне плевать на морские животные, опустошение лесов и на эту чёртову экосистему, - глаза Майкла излучали тысячи вольт энергии, он говорил порывисто, отложив в сторону принцип контроля над эмоциями. Его умение правильно ставить акцент в речи ещё больше придавало эпичности его словам.
- Мне плевать на будущее человечества. Я делал это, потому что это важно для тебя. Я делал это только ради тебя, - в его взгляде пылыхнул такой огонь, что чуть не воспламенил её. Но в его глазах она увидела решётку, за которой держалось что-то. Нечто особоопасное, особоохраняемое, что не должно было вырваться наружу, но иногда предпринимало попытки освобождения, а Майкл хорошо его запирал.
В такие минуты Амелия жалела только об одном - что не обладает машиной времени, чтобы остановить этот момент и прожить в ней всю жизнь. Сейчас она сполна познала всю силу душевной боли. И как это только так сложилось, что Филипп приехал поговорить со своей сестрой именно в тот вечер, когда в доме дяди Питера были Роберт и Камила. Они услышали их разговор и решили усыновить его нежданного ребёнка. Если бы он приехал тогда в другой день, Кимберли бы родила своего сына и он рос в другой семье. Встретились бы тогда Майкл и Амелия? Да, ведь Филипп брат Дженнет. Он всё ещё был бы её племянником, а она племяницей её мужа. И пусть у Майкла бы всё равно сердце было занято другой девушкой.

Амелии этот выбор дался очень сложно. Она проживёт всю жизнь в мучении, в тоске и в душевных страданиях. Ведь он пустил глубокие корни в её сердце. Так, как он, этого никто никогда не сделает. Амелия много думала и пришла к мнению, что она бы не колебаясь отказалсь от всего, что имеет в своей жизни, чтобы они с Майклом не имели это родство. Родство которое связывалось только общей фамилией. Но судьба сложилась именно так и она ничего не может с этим поделать. А раз так, то она подчинится судьбе ради двух самых любимых для неё людей.

Амелия не ответила на услышанное. Она пыталась что-то сказать, но собственный голос отказывался ей подчинятся. Она стояла бездвижно и только глазами прогуливалась по его лицу, не заботясь о том, что каждая часть её тела может выдавать её огонию внутри.
Майкл погладил её по волосам, заложил прядь за ухо и не опустив руки, кончиком большого пальца гладил её лицо. Его касание было таким тёплым и нежным. Амелия старалась уловить каждое его движение, запечатлеть в памяти каждый момент, как единственный физический диалог между ними. Биение сердца гулко раздавалось в ушах. Разве может человек испытывать такую боль от сожаления и безвыходства? Оказывается, может. Амелия каждым дюймом своего тела ощущала это сейчас. Она с трудом поборола желание ответить на ласку его рук. Ей хотелось дотронуться до его красивого лица, провести пальчиком по контуру его губ, заключиться в его объятия, когда порывы чувств льются через край, но она не смела.
- Если для тебя это важно, то езжай Амелия, - сказал он. - Будь там столько, сколько это требуется. А когда вернёшься мы вместе посмотрим этот классический фильм, - значение его слов звучало как наставление, но имело смысл прощания, ведь они оба понимали, что если она уедет - то навсегда. Она не вернётся больше. И они не посмотрят вместе фильм. Они оба понимали, что это самое верное решение для блага друг друга.