Невеста в бегах

Часть 7

Чонгук
Прошлая ночь была адом. Я не спал. Каждый раз, когда я закрывал глаза, вид округлой груди Лиси обжигала, всплывая под сомкнутыми веками. Мягкие розовые соски направлены вверх, а нежные полушария просят моих зубов.
Я поправляю брюки, пытаясь освободить место для моей жесткой длины. Это бесполезно, потому что зверю в моих штанах некуда деваться. Мой смокинг был сделан по индивидуальному заказу, но я никогда не ожидал, что буду ходить с этой чёртовой эрекцией, надев его. Я должен держать свой пиджак застегнутым, или выпуклость, проступающая вплоть до моего пупка, будет непристойной.
Совсем не помогает, что Лиса сидит прямо напротив меня, а машина попадает в каждую проклятую выбоину в Сеуле. Ее груди плотно обтянуты, из-за чего едва не выскакивают из ее нелепого платья.
Почти каждый сантиметр машины наполнен ярко-розовой органзой и тюлем.
Я провел день, работая, пока команда людей заявилась ко мне в пентхаус, чтобы помочь Лисе подготовиться. Это было все, что я мог сделать, чтобы остаться в моем офисе, пока они шлялись по дому. Они принесли стеллажи с платьями и привели трех разных людей, чтобы сделать прическу. Был даже один человек, специально отвечающий за обувь. В течение дня я нашел оправдания, чтобы войти в комнату, которую они заняли. Я мельком увидел Лису в шелковом халате, и мне пришлось заставить себя не смотреть на гладкую длину ее ног. Я принес еду, чтобы убедиться, что Лиса поела, а затем проверил ее еще несколько раз, пока не стало ясно, что ей нужно одеться, и мне пришлось уйти. Хихиканье, которое заполнило комнату, когда я ушел, жгло мою грудь.
Когда Лиса вошла в гостиную, где я ждал, мне пришлось задержать дыхание, чтобы держать язык во рту. Верх платья был без бретелей и плотно обтянул ее маленькое тело. Ее волосы уложили шелковистыми светлыми волнами, перебросив их через одно плечо, а заколка, покрытая бриллиантами, придерживала прическу сзади. Губы Лисы были полными и сочными, и я не хотел ничего больше, чем бросить ее на землю и испортить часы работы, которые потребовались, чтобы сделать ее такой мучительно совершенной.
Когда я ничего не сказал, ее улыбка пропала, но я не знал, что мог сказать, сделав Лису довольной. Вместо этого я просто взял ее за руку и повел к машине.
Сейчас, когда мы сидим в тишине, я понимаю, что, вероятно, это была не лучшая идея.
— Ты выглядишь прекрасно, — говорю я, мой голос звучит хрипло из-за длительного молчания.
— Спасибо, — ее тихие слова почти заглушены звуками уличного движения.
Лиса даже не смотрит на меня. Ее взгляд сфокусирован на автомобилях, которые проезжают мимо, а руки дрожат на коленях. Я вздыхаю, зная, что я как-то все испортил.
Я наклоняюсь вперед и протягиваю руку, взяв ее ладони в свои. Я до сих пор не знаю, что сказать, поэтому я молчу, держа Лису за руки и потирая ее пальцы. Только так я могу показать ей, что чувствую.
— Ты тоже хорошо выглядишь, — говорит она, и я поднимаю глаза и вижу, что она наконец-то посмотрела на меня.
Между нами что-то проскальзывает — безмолвный момент, когда я молча извиняюсь. Она мягко улыбается, а затем кажется, что Лиса принимает извинения.
Поднося ее руки ко рту, я переворачиваю их и целую ладони каждой. Как только мои губы касаются ее кожи, я понимаю, что хочу больше целовать ее. Настолько, что становится больно. Но фортуна не на моей стороне сегодня вечером, потому что, когда я поднимаю голову, машина останавливается. Я смотрю в окно, чтобы увидеть ожидающую красную ковровую дорожку и фотографов, готовых сделать первые снимки нашего выхода.
— Не отпускай, — говорю я Лису, сжимая ее руки в моих.
Она нервно кивает, но выпрямляется, когда водитель подходит и открывает дверь. Сначала я выхожу, а потом помогаю вытащить ярды воздушного материала из машины, прежде чем Лиса сама сможет выйти. Когда она в состоянии полностью встать, я обнимаю ее, и мы поворачиваемся к толпе. Слышен глухой вздох, когда наступает тишина, и так же быстро мы тонем в звуках сотен камер, щелкающих, пока вспышки ослепляют нас.
—Чонгук? — говорит она, и я слышу нарастающую панику в ее голосе.
— Я держу тебя, дорогая.
Мы делаем несколько шагов и останавливаемся в обозначенных местах на красной ковровой дорожке. Когда мы проходим, я чувствую, как ее рука расслабляется, и часть напряжения покидает тело Лисы.
— С кем сегодня на свидании, мистер Чон? — кричит кто-то из-за линии прессы.
— Это Лалиса Манобан, — говорю я, глядя на нее сверху вниз. Вспышки уходят на второй план, когда она улыбается мне. — Моя невеста.
Лиса прикусывает губу и улыбается, когда толпа взрывается от новых вопросов. Мы игнорируем их и пробираемся ко входу. Хаос отступает, когда за нами закрываются двери, и мы входим в бальный зал. На сцене разместилась группа, играющая музыку, и люди танцуют. У стены фуршетный стол с едой, и официанты ходят, предлагая особые напитки гостям вечера.
— Мэм? — говорит один официант, предлагая Лисе поднос с розовыми напитками, которые шокирующе сочетаются с ее платьем.
— Думаю, мне придется, — говорит она, улыбаясь ему.
Это меня раздражает, и парень должен чувствовать это, потому что он перестает улыбаться и отступает в толпу.
— О, это на вкус напоминает арбуз, — восклицает Лиса, делая еще один большой глоток.
— Наверное, в нем много алкоголя, — говорю я, отклоняя предложенные вино и шампанское. Я хочу иметь незамутненную голову сегодня вечером, особенно если Лиса пьет.
— Ты собираешься донести на меня в полицию? — спрашивает она.
Я смотрю вниз, и маленькая лисичка подмигивает мне, когда допивает свой напиток и ставит пустой стакан на поднос.
— Я не стукач, — отвечаю я.
Лиса тянет меня за руки, и я с удивлением понимаю, что улыбаюсь, когда она тянет меня на танцпол.
— Что мы делаем? — спрашиваю я, хотя ее намерения ясны.
— Я никогда не была на танцах раньше. Разве мы не должны немного потанцевать? Конечно, для камер, — добавляет Лиса последние слова и затем понимает, что она сказала. Она выпрямляется и оглядывается, — Или, может быть, мы должны исчезнуть. Извини. Я продолжаю забывать, что я должна делать.
— Нет, я думаю, что ты права, — говорю я, вытаскивая ее сквозь толпу на площадку. — Давай устроим для них шоу.
Я видел волнение в ее глазах, когда Лиса привела меня сюда, и я не мог не обратить внимания, как они потухли. Что-то внутри меня хочет, чтобы это пламя зажглось вновь, и, когда я обнимаю ее за талию и вращаю, то вижу, как оно ярко светит.
Мы танцуем четыре песни, прежде чем Лиса начинает задыхаться и неудержимо смеяться. Сначала я этого не понимаю, но мои щеки болят от широкой улыбки. Наблюдать за чистым счастьем Лисы было моим собственным удовольствием, и я не хочу, чтобы это прекратилось.
Я замер, когда песня меняется на что-то медленное. Где-то на сцене женщина начинает петь «Наша любовь здесь, чтобы остаться». Я вижу свою маму на краю танцпола. Она слегка поднимает руку, и я киваю в знак согласия. Она выглядит прекрасно сегодня вечером, и то, как она смотрит на нас, заставляет меня думать, что она там уже довольно давно.
Лиса кладёт руки мне на грудь и смотрит в глаза. Ее улыбка превращается в нечто более серьезное. Я кладу одну ладонь на ее спину, а другой провожу по ее щеке.