Невеста в бегах

Эпилог 1

Лиса
Примерно через год...
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Чона.
— Есть что-то, что ты хочешь мне сказать? — спрашиваю я. Его брови поднимаются, как будто он не знает, о чем я говорю.
— Мои родители?
Он пожимает плечами.
— Ты думаешь, что я позволю твоим родителям гробить себя из-за денег? — он бросает книгу, которую читал, на стол, вставая. — Все, что меня волнует, это твое счастье. Если они в порядке, тогда и у тебя все хорошо. Знаешь же, что ты моя первостепенная забота, —Чонгук обнимает меня, — если о них позаботятся, тогда ты будешь спокойна. Моя работа — убедиться, что ты не волнуешься.
—Чон, класть миллиард долларов на их счет — это излишне.
— Не тогда, когда ты миллиардер, тогда все иначе, — легко произносит Чонгук. — Послушай, считай это платой за присмотр за нашими детьми, — он обхватывает мой живот. — Нам понадобится их помощь с близнецами.
— Я смогу справиться с нашими детьми, — отвечаю я.
— Я знаю, что ты сможешь, но они утомят тебя. Твои мама и папа не хотят ничего большего, нежели помочь нам. Вот почему я построил для них дом, где они смогут жить, — напоминает он мне.
Так и есть.Чонгук построил для них почти точную копию их дома, чтобы мама с папой чувствовали себя комфортно. Я совершенно не могу злиться на мужа.
— Я люблю тебя, — говорит он мне. Я растворяюсь в нем. Мне никогда не надоест слушать, как Чонгук говорит мне подобное. Он знает, что это моя слабость. — Ты уверена, что мы должны быть на этом празднике по случаю скорого рождения наших детей? — он протягивает руку к моему платью. Я стону, когда Чонгук добирается до моих трусиков.
— Наши мамы планировали это месяцами, — пытаюсь я напомнить ему, но мои мысли разбегаются от того, что Чонгук  делает между моими ногами.
— Знала бы ты, насколько сейчас твоя киска слаще.
— Ты говоришь, что раньше не было сладко? — поддразниваю я.
— Все в тебе сладко.
Я стону, когда его два пальца входят в меня. Другой рукой Чон  поглаживает мой живот.
— Я не хочу, чтобы это когда-либо исчезало. Твой живот показывает всем, кому ты принадлежишь, — его пальцы находят правильное место, и, прежде чем я это понимаю, я вскрикиваю. Удовольствие от слов мужа и волшебство его пальцев поднимают меня еще выше. В эти дни я с такой легкостью достигала экстаза, и Чонгук это знает. Он подхватывает меня, когда мои колени подкашиваются. Мой мужчина никогда не позволит мне упасть.
Он тянет меня к стулу, чтобы я опустилась к нему на колени.Чон облизывает свои пальцы, а потом целует меня.
— Думаю, мне придется поделиться с тобой, но только сегодня, — говорит он с надутыми губами. У меня такое чувство, что у нашего маленького мальчика будут такие же.
— Не ворчи, — я бью его по плечу.
— Ты знаешь, я не люблю делиться тобой ни с кем другим.
— Тогда почему ты хочешь наполнить меня детьми? — смеюсь я.
— Это другое. Они наши. Ты и я, объединенные в малышах. Это все, чего я хочу, — его слова жестки и сладки одновременно. Слезы набегают мне на глаза.
— Не заставляй меня плакать, — ворчу я. Сегодня утром к нам пришла целая команда, подготовившая меня к детскому празднику.
Чон снова целует меня.
— Пойдем, прежде чем одна из наших матерей окажется здесь.
Мое лицо покраснело от этой идеи, и Чонгук улыбается, шевеля бровями. Он поднимает меня с колен и ставит на ноги. Он берет мою руку в свою, переплетая наши пальцы.
— Можем ли мы сделать эту вечеринку короткой? — спрашивает он, и я хлопаю мужа по плечу.
— Мы останемся так долго, как захотят наши мамы, — он притягивает меня к себе и наклоняется, чтобы прижаться своими губами к моим. Он целует меня так глубоко, что я теряюсь в этом поцелуе. У Чонгука всегда есть способ заставить меня забыть о времени и о том, где мы находились, когда дело доходит до нас двоих.
— Милая, — слово низкое и протяжное. — Просто знай, когда сегодня все закончится, ты моя, — рычит он.
— Я всегда была твоей, — напоминаю я Чону. Потому что это правда. Только после встречи с мужем мое тело ожило. Он владеет мной, и мне это нравится, потому что я знаю, что Чонгук позаботится обо мне и будет лелеять меня. Он мое все. Я когда-то думала, что моя жизнь никогда не будет в порядке, но я благодарна за путь, который привел меня к Чону. Он самый милый и заботливый человек, которого я когда-либо встречала.
Он вытаскивает меня из спальни, и я оглядываю коридор. Он завешан фотографиями из наших совместных поездок. Когда я прохожу немного дальше, то вижу, что Чонгук также повесил сонограммы наших детей.
— Ты... — я замолкаю.
— Ты сказала, что дом слишком бежевый.
— Есть хоть что-то, чего ты не сделал бы для меня?
— Нет, — отвечает Чонгук мгновенно.
Я целую его. Он более совершенен, чем я могла себе представить.
— Поставь меня. Ты не понесешь меня на мой детский праздник.
Чон хмыкает и неохотно ставит меня на ноги. Когда я захожу в гостиную и вижу почти пятьдесят человек, то оборачиваюсь и смотрю на мужа, который просто пожимает плечами в ответ. Я даже не знаю половину этих людей.
— Иди к ним, — говорит он мне на ухо. — Наши мамы выглядят такими счастливыми, — я нахожу их взглядом, замечая, что Чонгук прав. Я не знала, что жизнь может быть такой прекрасной. Более того, я не знала, что именно мужчина сможет сделать ее такой.
Я оборачиваюсь, обхватывая руками Чона, не заботясь о том, кто может видеть нас.
— Я люблю тебя, — торжественно говорю я ему.
— Я люблю тебя больше, — отвечает он и так нежно целует меня, что я теряю дыхание.