Спокойствие

41

-Знаешь, большинство людей обычно рады, когда их мама хочет заехать в гости, - после нескольких минут тишины заговорил Джеймс. - Но ты совсем не кажешься довольным.
Рената всё ещё лежала на диване, и для постороннего глаза картина выглядела бы нормально, она будто дремала. Однако, пока Сириус ушёл за Гарри, у Джеймса появилась возможность поговорить с Адельмо тет-а-тет, и ему нужны были ответы. Он видел выражение лица Адельмо, беспокойный взгляд, и то, как мужчина сжал конверт в руках.
- Я давно не разговаривал с матерью, - тихо признался Адельмо. - И если Рената в таком состоянии, что это вызывает кошмары, подобные припадки от вида крови, не думаю, что визит нашей матери хорошо вписывается в ситуацию.

- Почему?
Джеймс не старался быть грубым, не хотел вмешиваться в дела семьи Абате и их проблемы, но в то же время, беспокойство за Ренату было настолько невыносимым, что его совершенно не волновало, если он вдруг перейдёт границы, или покажется грубым и нетактичным. Он хотел знать нужную информацию, чтобы помочь.
Была ирония судьбы в том, что она была в порядке до того, как они начали встречаться, и сейчас, все проблемы всплыли на поверхность. Жизнь жестока, и Джеймс на себе ощутил это, неужели он недостаточно страдал? Он потерял так много в такой короткий промежуток времени, и уже был на пути к счастью, но судьба сыграла жёсткую шутку с девушкой, которая направила его на путь исцеления, внезапно, она столкнулась со своим прошлым.
Это было нечестно по отношению к Джеймсу, по отношению к Ренате, и ко всем людям, которые были замешаны в том, что происходит. Джеймс не хотел думать, что повстречался с культом или их жертвами, но так много теорий было вокруг крупиц информации.
- Не думаю, что ты хорошо понимаешь нашу семью, Джеймс, - сказал Адельмо, убирая письмо на минуту. - Не знаю, что рассказывала тебе Рената, но я не в очень хороших отношениях с родителями. Они не принимают меня таким, какой я есть, и поэтому я ушёл из дома.
- Я думал, ты переехал, чтобы работать в Мунго. Ты был одним из самых молодых Целителей.
- Да, Больница Святого Мунго отправила мне предложение, когда я был в Италии, сначала я не хотел соглашаться. Я собирался работать на родине, но никогда не чувствовал себя нормально, зная, что мои чувства неправильны. Я не мог смотреть родителям в глаза. Я оставался для Ренаты, пока она не пошла на курс подготовки, и потом, принял предложение.
- Итак, ты уехал из Италии и приехал сюда, - подошел Джеймс, присаживаясь на край дивана, возле головы Ренаты, поглаживая её волосы рукой. - Что потом?
- Я ушел ночью, и не сказал никому, кроме Ренаты, куда направляюсь, - признался он. - Каким-то образом, мои родители выяснили. Как? Я не уверен, но знаю, что Рената точно ничего не говорила, она бы так не поступила. Я знал, что мне будет лучше жить как можно дальше, чтобы не разочаровывать их.
Джеймс ничего не ответил, намекая на то, чтобы Адельмо продолжил рассказ, до возвращения Сириуса и Гарри.
- Потом Рената не смогла стать Мракоборцем, и думаю, это стало самым чудовищным событием, которые когда либо происходили в нашей семье. Я получил сову на работе, и Рената не знала, что делать. Мои родители были в бешенстве, и старались вернуть её в программу, но когда Рената сказала, что причина заключалась в гемофобии, я был просто...сражён.
- То есть, у неё не было гемофобии ранее? - спросил Джеймс, вскинув бровь. - Фобия просто появилась ниоткуда, не из детства?
- Я никогда не видел, чтобы Рената так реагировала на кровь, как сегодня. Не знаю, что случилось, но с таким диагнозом, был определённый риск для всех вовлеченных, если бы она продолжила подготовку. Думаю, это невероятно опечалило родителей, и Рената не знала, что делать -
Не в состоянии слушать то, как разочарованы были родители Ренаты и Адельмо всем произошедшим, Джеймс вмешался.
- Почему они так хотели, чтобы она стала мракоборцем? Почему это было так чертовски важно, чтобы она осталась в программе?
Адельмо поёрзал на кресле, и внезапно, смех сорвался с его губ, но не казалось, будто он нашёл что-то забавным. Звук был жалобным, звенел в ушах Джеймса, и когда он наклонился, то увидел лицо Адельмо, на котором была написана печаль.
- Ты действительно не знаешь нашу семью, - прошептал он. - Рената была любимицей. Мои родители всегда понимали, что со мной что-то не так, по определённым моментам из детства. Когда я родился, и развивался, одна нога была чуть длиннее, и я нелепо ходил, прежде чем мои родители разобрались с этим. Но это всего лишь один из моих недостатков в глазах родителей.
- Никто не идеален, - проговорил Джеймс, по своему опыту зная это. - Это не делает тебя плохим человеком.
- Слоган семьи Абате другой -
- Рената научила меня этому!
- Рената умна, - с призрачной улыбкой отозвался Адельмо. - Она всегда прекрасно знает, что сказать, потому что видит чувства других.
- О чём ты -
- Она Эмпат, - прервал Джеймса Адельмо с гордостью в голосе, пока наблюдал за сестрой. - И очень сильный Эмпат.
Джеймс не хотел показаться тупым, не решаясь спросить, кто такой Эмпат, но Адельмо уловил его смятение, потому что оно было написано на его лицо.
- Это значит, что у неё есть сильная чувствительность к эмоциям других, - объяснял Адельмо. - Она может почувствовать то, что чувствуешь ты. Если ты радуешься, грустишь, злишься, боишься...не важно, Рената чувствует это. Это может быть очень тяжело для неё, именно по этой причине я переживал за неё, когда она согласилась работать здесь. Без обид.
Мысленно вспоминая весь эмоциональный багаж, который он нёс, как отвратительно он себя чувствовал тогда, когда Рената вошла в их жизнь, Джеймс не мог представить, каково ей было нести чьи-то эмоции, особенно эмоции незнакомого человека. Но, несмотря на окружение, наполненное болью, скорбью, виной, она всё равно согласилась взяться за работу, не задавая вопросов. На мгновение, Джеймс был поражён, потому что её действия были настолько бескорыстны и выходили за рамки понимания Джеймса.
- Если ты чувствуешь грусть и натягиваешь улыбку, каким бы гениальным ты ни был актёром, Рената может почувствовать, что что-то не так, - продолжал Адельмо. - Именно поэтому мы были так близки в детстве, она всегда могла узнать, если у меня что-то случилось. Можно было подумать, что мы близнецы, настолько она отражала мои чувства. Она всегда старалась порадовать меня, уверен, она делает тоже самое с тобой, даже если ты этого не осознаешь, правильно?
Джеймс не мог не согласиться с этим, с тех пор как они познакомились, порой, он чувствовал себя почти на грани, но она всегда умудрялась поднять ему настроение, выдернуть его из тяжёлого состояния. Он кивнул в ответ, после чего Адельмо взял руку Ренаты в свою.
- Это потрясающе, - улыбнулся он. - Я проводил своё исследование, были некоторые упоминания подобного тут и там. Эмпатическое лечение.
- Это редкость? - спросил Джеймс и наклонился ближе, всё более заинтригованный разговором.
- Да, большая редкость, некоторые из них не прожили долгую жизнь, потому что влияние способности очень тяжкое. Видишь ли, Эмпатические Целители иногда не знают о том, на что они способны, в их крови желание помогать другим. Они могут исцелять эмоциональные раны, на что неспособна даже магия, однако, они будто сами поглощают боль. Это накладывается тяжким грузом, оставляет их ранимыми, уставшими в большинстве случаев. Я множество раз предупреждал её быть осторожной, потому что подозревал на что она способна.
- Когда ты это понял?
- Когда мы были младше, я не знал определения этому, но знал, что она особенная. Мои родители тоже про это знали, скорее всего потому, что Эмпат может использовать чувства человека против него самого. Именно поэтому Рената стала бы невероятно устрашающим и великолепным Мракоборцем. Она может чувствовать страх, и может использовать против тебя же без промедления. Она может почувствовать, когда тебе тяжело, знает, что тебе не нравится, даже если ты не показываешь этого. Способности дают ей возможность узнать человека без слов.