Точка возврата

5.Вопросы и ответы

Выйдя из больничной палаты, мы оказались в просторной комнате. Каменные стены, огромный камин, внутри которого плясали багряные языки пламени, деревянная мебель, обитая зеленным бархатом, — все это создавало тяжелую, мрачную атмосферу. Я инстинктивно обхватила себя руками и спросила:
— Где мы?
— В гостиной Слизерина. Такой, какой ее помню я, — ответил Риддл. 
— Зачем ты привел меня сюда? 
Я хотела вернуться назад в реальность. Эти сны с каждым разом пугали меня все больше и больше. Даже выпитое накануне зелье «Сна без сновидений» не помогло избавиться от них.
— Поговорить, — сев в кресло, он добавил: — О тебе и Элайзе.
Я хмуро посмотрела на него. Наверняка Том знал что-то важное. Если я сейчас уйду, то буду потом долго жалеть, что не выслушала его. Мы связанны с Уильямс, вот только что принесет мне эта связь? Удовлетворение любопытства? Или надежду, что этот кошмар скоро перестанет меня мучать? Но это лишь догадки, истина же находится за гранью моего понимания.
— Хорошо, — я кивнула и села в кресло напротив него. — Я тебя слушаю.
Риддл долго молчал и внимательно смотрел на меня, словно искал что-то. Или кого-то? Возможно, он пытался найти ее — Элайзу — в моих глазах, наклоне головы, судорожно сжатых пальцах. 
— Ты боишься меня, — озвучил он вывод, вынесенный из своих наблюдений.
Конечно, боюсь! Но ему незачем об этом знать.
— Опасаюсь, — возразила я, пытаясь унять дрожь, охватившую все тело.
— Почему? — полюбопытствовал слизеринец.
Казалось, ему действительно было интересно узнать причину.
— Ты убил Элайзу.
Мои слова прозвучали неуверенно, словно я сама не до конца верила в них. В ответ Том беззлобно рассмеялся и снисходительно посмотрел на меня.
— Глупости! И ты это прекрасно знаешь, — припечатал он.
— Но воспоминания подтверждают…
— Это мои воспоминания, — нетерпеливо перебил меня Риддл.
Я замолчала, обдумывая полученную информацию. Почти в каждом воспоминании он либо присутствовал лично, либо мог находиться где-то недалеко и наблюдать за Уильямс со стороны. Это было логично и не вызывало вопросов. Но вот то, что я разделяла с Элайзой все чувства и эмоции, было более чем странно.
— В этих снах я была ей. Как такое возможно?
Я запуталась. Если Том использовал внушение, то как он смог поддерживать его в то время, когда я бодрствовала? Это невозможно, если постоянно не обновлять чары! Но даже если это и так — зачем все это нужно? Какой смысл вести сложную и запутанную игру, в которой заведомо нет выигрыша?
— Это не воспоминания и не сны. Не в их привычном значении, — уточнил Риддл, видя замешательство на моем лице. — Заклинание, которое я наложил много лет назад, обладало несколькими интересными свойствами.
Том наклонился вперед и положил подбородок на переплетенные пальцы рук. Он выглядел задумчивым и совершенно не создавал впечатление безумца, готового на все ради власти.
— Оно должно было дать мне отсрочку, чтобы я все исправил. Но что-то пошло не так. Я потерял слишком много времени, а память по-прежнему не восстановилась. 
Его слова предназначались не мне. Казалось, Риддл искал причину, из-за которой все его планы пошли наперекосяк. Поэтому он и втянул меня в эту историю, полагая, что я вынуждена буду помочь ему. Мне стало неприятно и обидно. Почему я должна мириться с его желаниями? Как можно быть настолько эгоистичным и беспринципным?
— Зачем все это? Ты ведь даже не настоящий, — требовательно спросила я.
Я рассчитывала, что эти слова выведут его из себя, что он вспылит и потеряет контроль. Что проявится столь красочно описываемое другими волшебниками безумие, присущее Риддлу. А он был спокоен, насмешлив и возмутительно вменяем. Ничего не скажешь — достойный противник в этой игре.
— Гермиона, я реальней многих людей, которые тебя окружают там, — произнес Том, с усмешкой наблюдая за моими неуклюжими уловками. — А ты уверена в том, что настоящая? Что не являешься жалким подобием Элайзы?
Упрямо вздернув подбородок, я заявила:
— Уверена. Мы с ней совершенно разные. Я ни за что бы не отказалась от магии и не стала убегать, я бы сразилась с врагом!
— Сколько пафоса, — заметил Риддл, продолжая изучающе смотреть на меня. — Это будет даже интересней, чем я думал.
— Что тебе от меня нужно? 
Я понимала, что не обыграю его в словесной дуэли, поэтому решила задать Риддлу прямой вопрос. 
— Помощь, — ответил Том. — У меня есть предложение, по-моему неплохое: ты помогаешь мне восстановить полную картину тех событий, которые произошли более пятидесяти лет назад, а я избавлю тебя от действия Ловчей. 
— Ты хочешь найти убийцу Элайзы, — хмуро произнесла я.
Он кивнул, подтверждая мои слова. 
— А если я не соглашусь?
Я продолжала задавать вопросы и оценивать, насколько надежен тот путь, на который я хочу встать.
— Я могу заставить.
Риддл по-прежнему был невозмутимо спокоен и уверен в своем превосходстве. А у меня до сих пор были десятки вопросов, обретение ответов на которые могло бы хоть немного прояснить данную ситуацию. Но получу ли я их? К сожалению, мне не было известно, как далеко готов зайти слизеринец в своих поисках. И чем он с легкостью пожертвует, когда придет время платить по счетам. 
— Ты все узнаешь со временем, — пообещал Том. 
У меня возникло ощущение, что он читает мои мысли.
— Хорошо, я согласна. Но мне нужны гарантии, — напряженно сказала я.
Я знала, кем является мой визави. Но могла только догадываться, на что Риддл способен ради достижения поставленной цели. Его предложение, каким бы нелепым оно не казалось на первый взгляд, могло хоть отчасти защитить меня от этого человека. Да и человек ли он? 
Риддл напряженно замер и выжидающе посмотрел на меня. Такой ответ, безусловно, ему не понравился. Но у меня сложилось впечатление, что Тому необходимо заручиться добровольной поддержкой. Зачем? Вот еще один вопрос, на который мне только предстоит отыскать ответ.
— Я хочу, чтобы ты дал мне Непреложный обет.
Риддл рассмеялся, коротко и обидно.
— Я похож на идиота? — он неприятно сощурился. Его лицо заострилось и на миг приобрело хищное выражение.
— А я? 
— Ты похожа на самоуверенного ребенка, пытающегося играть на равных с взрослыми. Это раздражает, — любезно пояснил мне Том.
Я неопределенно пожала плечами, показывая ему, что мне все равно, что он обо мне думает. Я не собиралась сдаваться.
— Хорошо.
— Что? — переспросила я.
— Я согласен дать Непреложный обет, — повторил он. 
Выражение лица Риддла было нечитаемым, и это, признаться, беспокоило. Я чувствовала, что где-то кроется подвох. 
Вздохнув, я встала из кресла и медленно подошла к нему. Он тоже поднялся на ноги и замер, протягивая мне руку.
— Нужен третий, — заметила я, робко сжав его предплечье. 
Риддл насмешливо посмотрел на меня и что-то пробормотал. Одна из теней, ютившихся в углу комнаты, вдруг ожила. Она вытянулась, раздалась вширь и медленно, словно нехотя, вышла вперед. Освещаемая пламенем из камина, тень предстала перед нами в облике старого плешивого волшебника. Мужчина недовольно поджал губы, отряхнул поношенную мантию и вытянул волшебную палочку из внутреннего кармана. Коснувшись ее кончиком наших сцепленных рук, он поторопил меня:
— Чего ждем, милочка? Давай-давай, быстрее говори что нужно. Я с вами тут до ночи возиться не буду, у самого дел невпроворот. 
Я ошарашенно посмотрела на него, потом перевела взгляд на наблюдающего за мной Тома. Он был возмутительно спокоен, словно говорящая тень — самое обыденное и скучное зрелище в мире.
Справившись с эмоциями, я упрямо вздернула подбородок и твердо произнесла:
— Ты не причинишь мне вреда ни во время, ни после наших поисков.
— Я согласен, — тихо, но четко сказал он.
Яркий белый луч вырвался из кончика палочки и крепко оплел наши руки.
— Ты не будешь заставлять меня делать то, чего я не хочу, ни магией, ни силой.
— Я согласен.
Второй луч последовал за первым. Я ощутила, как волшебные нити жгут незащищенную кожу, словно напоминая, что назад дороги нет. 
— Ты вернешь меня назад в реальность, каким бы ни был исход наших поисков.
Риддл заколебался — лишь на мгновение, но этого было достаточно. Я поняла, что в его планы не входило отпускать меня. Он действовал подобно пауку, затягивающему в свою паутину наивных птичек и полностью опустошающему их. Пауку, который даже после смерти не освобождал тела, оставляя их на память как трофеи.
— Я согласен.
Третий луч крепко связал нас. Нити были почти осязаемы и казались живыми. На какой-то миг они стали невыносимо яркими, а потом вспыхнули и погасли, подтверждая, что клятва принята.
Волшебник важно кивнул и неторопливо пошел назад в свой угол, тая на глазах и превращаясь в тень. Почему-то меня не покидало стойкое ощущение того, что я проиграла, что с этого момента больше не принадлежу себе. Что Непреложный обет превратился в сделку с дьяволом.