Точка возврата

8.Осколки

Том обманул. Вместо того чтобы отправить меня домой, Риддл открыл проход в зеркальный коридор, бесконечный, с раздражающе сверкающими стенами и потолком. С его стороны было очень мило таким своеобразным способом показать мне, что он по-прежнему контролировал ситуацию. 
У Риддла была сила, а у меня — нет. Для него я была всего лишь пустышкой. Одной из многих, способных лишь на миг привлечь внимание. Я была полезной, послушной и исполнительной. Удобной и мягкой, как старый домашний плед. И такое отношение чертовски раздражало.
Я быстро шла вперед, время от времени касаясь ладонями стен. Они были гладкими и удивительно прочными. Я помнила, что когда открывалась дверь, то на стекле появлялась рябь. Ее-то я и искала. Здесь было опасно, и те существа, которые гнались за мной с Томом в прошлый раз, могли в любой момент появиться. И я не была уверена, что смогу в одиночку с ними справиться. 
Все тщетно. Выхода не было. Или же он был так тщательно замаскирован, что я не могла увидеть его, как ни старалась.
— Риддл, ты обещал отпустить меня, — прошептала я, оглядываясь по сторонам. Во мне продолжала теплиться надежда, что все это глупый розыгрыш. Что все скоро закончится и я вернусь в реальность.
Я остановилась и закрыла глаза. Досчитала до десяти и вновь огляделась: ничего не изменилось. Зеркальные стены по-прежнему сверкали и давили своей неестественной чистотой, своим совершенством. Хоть бы пятнышко где-то было или трещина!
Но нет. Все вокруг было игрушечным и ненастоящим. Словно кто-то, забавляясь, создал этот коридор, но забыл вдохнуть в него жизнь.
За спиной послышался свист, пронзительный и неприятный. Я, чертыхнувшись, побежала. С непривычки было тяжело. А еще я слишком хорошо понимала, что моих сил надолго не хватит. Свист нарастал и приближался, мои же ноги с каждым шагом слабели. Все вокруг сжималось, пульсировало. Казалось, коридор изгибался и вился, как серпантин. Я стала слышать голоса. Они звали меня, угрожали, насмехались. Давили на нервы, которые вдруг стали очень чувствительными.
Я не выдержала. Коротко вскрикнув, я зажала руками уши и медленно сползла по зеркальной стенке на пол. Не помогло. 
Иди к нам. Ну же, не бойся!
— Хватит.
Мой сдавленный шепот казался слишком громким в этом месте.
Ты надеешься убежать? Спрятаться?
— Прекратите!
Глаза противно защипало, и горькие непрошенные слезы покатились по моим щекам. Я всхлипнула и бестолково замотала головой, пытаясь сбросить с себя наваждение.
Подделка! Жалкая копия!
— Замолчите, умоляю, — почти провыла я.
Мне было страшно и больно. Создавалось впечатление, что кто-то специально вывернул меня наизнанку и ради забавы несколько раз проткнул плоть раскаленными иглами. Хотелось царапаться, кричать, драться. Сделать все что угодно, лишь бы эта боль ушла. Но я не могла выдавить из себя ни звука — воздуха в легких почти не было. 
Свист настиг меня. Он был везде: снаружи, внутри, в малейшем движении или вздохе. Он обволакивал пеленой, ощущался на коже липкой пленкой и, словно мелкая чешуя, врезался в плоть, разрушая и уродуя все, до чего мог дотянуться. А вокруг сверкали зеркала, отображая нечто нереальное, но пугающее. Мне даже показалось, что если сильно-сильно прищурить глаза, то я смогла бы различить невесомые, прозрачные силуэты людей. Или нелюдей. Я понятия не имела, кем были эти существа и что они сделали со мной. 
И когда боль стала невыносимой, достигнув своего апогея, я сумела прошептать единственное слово, которое имело значение во всех мирах и реальностях:
— Том.
Он обязательно придёт ко мне, ведь я нужна ему…