Эликсир жизни

Глава 9. Бремя ответственности.

Риддл долго не мог уснуть. Его мысли постоянно возвращались к умной, но странной слизеринке, с которой его связало неожиданно так много. Она была тем подарком судьбы, что он намеревался использовать... по полной программе. Салазар, наверное, Бог все же не просто так придумал женщин. Гермиона держалась с ним спокойно, по-дружески, но в общении с приятелями его никогда не захватывало подобное острейшее ощущение собственной значимости, тотальной избранности. Как будто на всем белом свете есть только ты, и ты один. Когда мужчина признает власть другого мужчины, он вручает последнему лишь свою вассальскую преданность, становясь его слугой. Но когда это делает женщина, она отдается всем существом. Становясь просто – его.

И совершенно неважно, что Гермиона носит под юбкой экзотичный кусок кружавчиков, который он, несомненно, вернет. Чуть позже.

Совсем скоро он увидит это на ней. И просто ее, без этого.

И никакой Блэк ему не помешает.

Мерлин тебя побери, Альфард! Куда ты лезешь?

Риддл не сомневался, что именно однокурсник стоял за всеми этими глупыми, провокационными выходками сестренок Блэк. Даром что Вальбурга с Лукрецией были на два года старше. Хорошо, что хватило ума не вовлекать малолеток Ориона и Сигнуса...

Но почему именно сейчас? Альфард и раньше не одобрял его идеи, своим упорством чуть было не заронив сомнения в некоторые умы по поводу «Вальпургиевых рыцарей». Но никогда не вступал в открытое противостояние. Неужели он что-то свое разглядел в Гермионе? Или, не дай Салазар, подслушал разговор на берегу?

Хуже всего было то, и Альфард это прекрасно понимал, что докатись разборки до прямой конфронтации – все легко списывалось на невинный розыгрыш. На одну из тех дурацких шуток, клоунских выходок, до которых Блэк был так горазд. А, может, все это и было просто тупой, идиотской шуткой?

Как бы то ни было, Том не собирался предпринимать активных действий. Хватит с Блэка амнезии Лукреции. Пусть задумается, если дорожит своими собственными воспоминаниями...

А за это время уже произойдет то немыслимое событие, о котором он днем раньше даже не мог и подумать. За их с Гермионой страстью друг к другу стояло что-то животное, но в то же время глубоко правильное, доведенное до эстетства золотого сечения, до совершенства. Запах девушки, вкус ее бесстыдных губ из глубин подсознания высвобождал вечные инстинкты жизни. А сознание расширялось до бескрайних высот ясного, безоблачного неба. И казалось – одного лишь глотка не доставало, чтобы понять что-то архиважное, приобщиться к главной тайне бытия...