Эликсир жизни

Глава 13. Гениальные планы.

Дни Гермионы тянулись однообразно и скучно. Если бы не исследование интереснейших магических проблем и не приготовление сложнейших зелий – аналогов нейролептиков, – она бы совсем поддалась осенней депрессии, и психотерапевтические зелья, видимо, пришлось бы пить ей самой. Особенно, после риддловских снов – грустных эпопей из жизни приютского младенца. Но из-за них-то Гермиона и не смогла сохранять маску льда в общении с Томом. Когда они встретились в библиотеке через несколько дней после первого совместного исследования, парень уже принес исписанный пергамент, в который девушка мгновенно уткнулась носом. Она радовалась, что будущий Темный Лорд увлекся проблемой, хотя и не глушила внутренний голос, нагло шептавший ей, что Том просто не хотел терять со своей первой женщиной хотя бы какой-то контакт и пользовался самым примитивным способом, давая ей наживку в виде знаний. Тот же самый способ, что ранее испытывала и она сама, но на нем... С тех пор Риддл был с девушкой чрезвычайно вежлив и очарователен. Каждый день после окончания домашнего задания он подсаживался к ней за стол, и они продолжали работу по расшифровке гравюр из книги Фламеля. По негласному соглашению бывшие любовники оставили высокомерие и холод и вели себя, как воспитанные отпрыски хороших семейств на обозрении родителей. Гермиона втайне от библиотекарши подкармливала парня шоколадными лягушками, а он временами отвечал на ее вопросы о школьной жизни и о своих взглядах на ту или иную проблему. Гермиона, в конце концов, заметила, что ей нетрудно быть доброжелательной с ним, причем, искренне, не елейно и не заигрывающее. А вот ему? Жертву гриффиндорской психотерапии надо было награждать почетной медалью за выносливость. Впрочем, Риддл был мастером игр и лицемерия, а потому Гермиона принимала эту игру любезностей. Она позволяла им держать дистанцию, но в то же время в личностном смысле не потерять друг друга. Все же слизеринец заслуживал уважения за свою выдержку, как и многие его сокурсники, отличавшиеся холодным тактом, свидетельствующим о впитавшемся с молоком матери аристократизме. Но остальные не были поставлены в такое положение, как Том. Не так уж и много им нужно было скрывать в уголках зеленой с серебром души, не так много всего их могло расстроить. А вот сны Тома о первых годах его жизни в приюте не особо поднимали настроение. Скорее, наоборот, это Гермиона повышала настроение снам. Интересно, что бы сказал весь магический мир, узнай он, как жил их великий злодей в младенчестве? Проснулось бы чувство стыда или сострадания в министерских конформистах? Девушке каждый раз было все сложнее сохранять позитив и ненавязчиво вносить в сны парня чувства и ощущения, способные переиграть прошлые травмы. Но она должна была это делать! Потому каждый раз перед сном входила в ресурсное состояние, вспоминая один из самых радостных дней в своей жизни, где не было ни Гарри, ни Рона, никого, о ком могли бы всплыть ностальгически-грустные эмоции. И сохраняя безмятежную радость, произносила нужное заклинание.