— Меня зовут Юнги. И я — асексуал.
Возможно, само моё рождение сыграло роль в том, что я стал «не таким».
Моя мама вышла замуж не из-за великих чувств или небывалой страсти, а просто потому что так надо. Потому что возраст. Потому что все замужем. Потому что у всех дети. В итоге же мы остались с ней вдвоём. Поэтому примера любящей семьи и гармоничных отношений у меня не было.
Всё началось в шестом классе начальной школы, когда мои приятели, позабыв обо всех наших любимых способах времяпрепровождения, вдруг всё своё внимание переключили на противоположный пол. Записки на уроках, переглядывания, пошлые шуточки — всё это вызывало у меня явное недоумение. Ребята стали звать девчонок в кино и в ближайшую пиццерию, гуляли большими компаниями по набережной и устраивали вечеринки дома. Таскали меня за собой, но никто не обращал на меня внимания, я был словно тенью и совершенно не понимал, почему мы больше не играем в футбол вечера напролёт как раньше, а идём вместо этого кадрить каких-то там девчонок.
В старшей школе, когда другие парни уже давно перешли на более близкие
отношения с девушками, я наконец понял, что это вовсе не они странные, а я какой-то неправильный.
— Да вы только гляньте на эту фигуру! — шёпотом восхищался сосед по парте, кивая в сторону новенькой. — Наверняка горячая штучка! Надо бы проверить.
— Юнги, — обернулся ко мне приятель, сидящий впереди. — Не хочешь за ней приударить, а?
— Точно! — тут же загорелся мой сосед. — У тебя ж так до сих пор никого и не было, да? Чувак, мы в старшей школе! Нам уже всё можно! Хватит себя держать в никому ненужных рамках. Так уж и быть, пожертвую такую красоту тебе, брат! — похлопал меня по плечу.
— Не нужно таких жертв, — буркнул я, быстрым взглядом окинув девушку.
— Не нравится?
Я кивнул.
— Ну у тебя и завышенные требования, я тебе скажу! Тот ещё привереда! Но даже если и не нравится... Тебя ж никто не заставляет на ней жениться. Так, отношения без обязательств. Всё ж физиологические потребности никто не отменял, — он хихикнул.
— Я пас, забирайте себе, если так надо, — отмахнулся я и уткнулся лбом в сложенные на парте руки.
Я не тупой и прекрасно понимал о каких таких физиологических потребностях они толкуют. Вот только я таких потребностей не ощущал. Совсем. Более того, даже одни лишь мысли о близости с кем-то вызывали у меня отвращение.
— Да ты болен, сходи к врачу.
— Не выдумывай. Это просто социофобия.
— Импотент, что ли?
— Ой, да это всего лишь глупое оправдание твоей затянувшейся девственности.
— Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. Вот попробуешь разок, а потом остановиться не сможешь, — так заявляли мне люди, когда я несмело признавался в своей асексуальности.
А после подобных заявлений желание признаваться в подобном и вовсе отпало. Отчего-то существование геев и лесби ни у кого сомнений не вызывало. Ну да, парень хочет парня, девушка девушку — это конечно неправильно, противоестественно и всё в таком духе, но тем не менее бывает, ничего не поделать. А вот если ты не хочешь никого — это просто бред, враньё и глупые россказни.
Однако в какой-то момент я вдруг засомневался и всерьёз задумался над их словами. Что если они правы, и мне просто нужно попробовать? Когда я сказал об этом друзьям в универе, у них незамедлительно нашлась для меня кандидатура. Девчонка из параллельной группы, которая, по их словам, с самого первого курса глаз с меня не сводила.
Я не пытался красиво ухаживать. Совсем не хотелось. Просто перешёл к делу. Мы переспали прямо в одной из аудиторий. И я даже напоследок кинул ей банальное «я позвоню». Но так и не позвонил. Потому что понял, что друзья, да и все остальные тоже, были не правы. Я не нашёл в этой грязной близости ничего привлекательного. И вовсе не жаждал повторения.
Эти придурки, которых я отчего-то звал друзьями, лишь посмеялись надо мной.
— Может, ты гей? Хочешь со мной перепихнуться? Проверить?
Всё что мне хотелось в этот момент, это врезать по этой усмехающейся роже. Я, собственно, так и сделал.
После этого все как-то вдруг быстро забыли обо мне, отдалились, найдя себе новый круг общения, а я остался одиночкой. И мне, на удивление, было хорошо одному. Гораздо лучше, чем с ними. Никто больше ничего не спрашивал, не ждал ответа. С самим собой оказалось куда комфортнее. И я совершенно не понимал, почему я раньше не сделал выбор в пользу одиночества? К чему были все эти люди?
Закончив универ, я не захотел оставаться в столице. Она казалась грязной, утонувшей в разврате. Особенно ночью, когда мне так нравилось гулять под тёмным небом. И я уехал в небольшой провинциальный городок у моря, устроился менеджером в небольшую компанию и снял дом с маленьким, огороженным невысоким забором двориком.
Там мне было спокойно. Спокойно до определённого момента.
