Мисс Загадка

Пижамная вечеринка по-мужски

      Жизнь Чонгука напомнила ему американские горки: у него могла быть просто отличная неделя, полная хороших событий и прочих радостей и везений, но практически наверняка после этого наступала депрессивная неделя, полная разочарований и тоскливых размышлений. Понятие «неделя» в данном случае не являлось неделей как таковой — это был всего лишь определённый промежуток времени.

      Чонгук был счастлив, пока они целый месяц общались с Сэм. Чонгук был счастлив, когда они каждый раз находили зацепку во время поисков Сэм и когда друзья собирались вместе, чтобы помочь незадачливому макнэ.

      А еще Чонгук был счастлив, когда они вместе с Люн придумывали танец. Очень счастлив.

      Но после хорошей «недели» всегда была плохая. И в последний раз, после подслушанного разговора, который открыл Чонгуку глаза на вещи, которые он предпочёл бы и дальше спокойно игнорировать, наслаждаясь жизнью, «неделя» оказалась особенно паршивой на контрасте с предыдущей, которую он провёл с Люн. И даже то, что администрация одобрила его танец и даже хореографы как один заявили, что парни хорошо постарались, не могло поднять ему настроение.

      Большую часть времени, если он не был в танцевальном зале, Чонгук проводил у себя в комнате, развалившись на кровати. Он смотрел случайные фильмы, играл на планшете, даже пробовал написать лирику к будущим, не существующим пока песням — в общем, делал всё, чтобы хоть как-то занять свою голову и избавиться от размышлений о том, в какую отстойную ситуацию он сам собственноручно себя вогнал.

      Ему нравилась Сэм — Чонгук это точно знал, потому что помнил, как хорошо ему было с ней и как они могли разговаривать обо всём подряд. Но вместе с тем он всегда чувствовал, что между ними была «стена» из загадок и тайн. Он ничего не знал о Сэм: откуда она, кто её родители, как она стала айдолом, чем увлекается, о чем она мечтает и что любит. Зато Чонгук прекрасно знал её мнения о музыке, различных исполнителях, политике, фильмах, моде, науке — потому что, сохраняя статус инкогнито, об этом можно было говорить открыто и без заминок. Разговаривая с Сэм, Гук иногда ловил себя на мысли, что бродит по минному полю: никогда не знаешь, когда вдруг скажешь что-то не то, и всё взлетит на воздух.

      Зато в общении с Люн ему не нужно было тщательно подбирать слова — он иногда буквально молол все, что приходило ему в голову. Это отнюдь не значило, что у них с Люн не было тем, которые девушке не хотелось обсуждать — просто если они натыкались на мину, Люн просто беззлобно обзывала его идиотом или дураком, и они продолжали дальше. Кроме того, было в этих её обзывалках что-то интимное, что доставляло парню престранное удовольствие; поэтому в ответ на её «дурак» он парировал своим «истеричка» — и у них снова всё было хорошо.