Мальчишка (Hetalia, Хеталия)

Часть 9

Прошло пол года.

- Иван, у тебя прекрасно получается! - Гилберт потрепал окрепшего Брагинского по волосам, - Ты отлично стреляешь!

Иван улыбнулся на похвалу. Прошло много времени, он вырос, перестал быть ребенком. Пусть по возрасту был мал, но от детской, нежной и трепетной души ничего не осталось.

- Спасибо, герр гауптман, я рад, что смог вам угодить.

- Я еще с нашей первой встречи понял, что из тебя выйдет отличный солдат. - Ваня обернулся на голос Людвига, - Думаю, на сегодня достаточно, тебе нужно отдохнуть и поесть.

Улыбнувшись, Иван кивнул и оставил братьев наедине.

- Думаешь, он готов? - Гилберт посмотрел Брагинскому вслед.

- Пора уже начать использовать его таланты. Завтра возьмешь его на задание, посмотрим, сможет ли он убить своих. - Людвиг глянул на брата, - Ты отвечаешь за него, если что-то пойдет не так, защити его, ясно?

- Ясно. - Протянул Гилберт и закурил.

____________________________

- Так зачем вы меня вызвали? - Иван с интересом уставился на Гилберта.

- Поедешь со мной на задание.

- И что мы будем делать?

- В деревне недалеко от нас точно прячутся солдаты вашей армии, что-то вроде диверсионной группы, которая должна была проникнуть к нам. Мы должны отыскать их среди жителей и желательно взять живыми. Только вот нужно придумать как. Есть идеи?

- Есть вообще-то, - Брагинский улыбнулся и сел на край стола, смотря Бальшмидту прямо в глаза, - можно согнать часть жителей и начать отстреливать по-одному, солдаты сами себя выдадут. Такого они не стерпят.

- Весьма неплохо, Иван, - Гилберт встал из-за стола и провел рукой по бедру Брагинского, - думаю, ты заслужил награду.

Улыбнувшись, он притянул его к себе и властно поцеловал. Ваня сразу же ответил на поцелуй, прижимаясь ближе и обхватывая талию немца ногами.

Их отношения вышли на "новый" уровень уже давно. После убийства Николая, Ваня словно перестал испытывать хоть какие-нибудь чувства. Людвиг пытался его расшевелить, был очень нежен, но Брагинскому это не помогало. Он мог целыми днями лежать в постели и смотреть в потолок. Через пару недель после расстрела Иван смог немного взять себя в руки, начал заниматься привычными делами, но апатия не прошла. Брагинский видел, что Людвиг искренне за него переживает, но от всей его заботы становилось тошно.