Мальчишка (Hetalia, Хеталия)

Часть 12

Утром Иван проснулся один. Повертевшись в кровати, он сел, недовольно хмуря брови. В окно, что было прямо напротив кровати, было видно нависшие над лесом плотные тучи. Похоже, будет дождь.

Такая погода еще больше вгоняла в тоску.

Вздохнув, Брагинский поднялся с кровати, оделся и только потом заприметил на тумбочке листок.

Схватив записку, Ваня пробежался по ней глазами. Писал Людвиг, ему пришлось посреди ночи срочно уехать, обещал вернуться через несколько дней.

Это было даже к лучшему. Сейчас он оставался один на один с Гилбертом, да и солдат должно быть значительно меньше. Может, удастся обойтись малой кровью?

Размышляя о том, как бы вытащить брата отсюда, Иван направился к дому Бальшмидта. Судя по сумеркам, было еще очень рано, поэтому он очень осторожно открывал дверь, чтобы не разбудить любившего поспать Гилберта. Он мог проваляться в постели целый день, если не было важных дел или Людвиг не выдергивал его с постели в шесть утра, отправляя на зарядку как простого солдата, пытаясь выработать в нем хоть какую-то дисциплину.

Как и ожидалось, Гилберт спал сном младенца. Улыбнувшись, Брагинский присел на кровать и погладил его по серебристым волосам. Все-таки немец был красив, оба немца, на самом деле.

Удивительно, что братья были настолько разные. Людвиг собранный, сдержанный, а Гилберт наоборот, без брата был бы полным раздолбаем.

Вдруг в голове русского смутно пронеслась мысль, что он мог бы сейчас запросто убить спящего Бальшмидта. Просто воткнуть нож в грудь, перерезать горло.

Ваня вздрогнул. Он еще никого не убил, хоть его и научили. Сейчас Брагинский понимал, что это гораздо сложнее, чем кажется.

Гилберт его враг, руки дрожать не должны. Наверное, все дело в том, что Бальшмидт ему...нравился? Иногда Ивану казалось, что он словно не замечает войны, здесь так тихо, кругом лес, но и, конечно, сыграло свою роль, то, что солдаты, окружавшие его, действовали по специальным заданиям. Да, ловили партизан, но это, как говорил Гилберт, скорее для развлечения.

Нахмурившись, Ваня перевел взгляд на окно. Может, он все-таки предатель? Может, те люди в деревеньке были правы?

Странно, что сейчас от таких мыслей Брагинский ничего не чувствовал, словно очерствел. Когда он был рядом с Костей, от таких мыслей было больно и противно, но рядом с Людвигом или Гилбертом...словно все отходило на второй план.