S.T.A.L.K.E.R. Сергей Недоруб. Тайна полтергейста

16

Западный сектор Бара, более известный как Дикая Территория, на восточный был похож только строениями. На этом сходство заканчивалось. Атмосфера в заброшенных промышленных корпусах здесь царила совершенно иная. Если Бар являлся островком безопасности и перемирия посреди аномального поля, раскинувшегося внутри Барьера, то Дикая Территория встречала путников с коварством, присущим только Зоне. Без какого-либо бросающегося в глаза предупреждения под ногами сталкеров внезапно вырывались столбы пламени, а иногда даже и воды. Контуры домов, уловленных боковым зрением, внезапно изгибались, чтобы вновь выпрямиться, когда настороженный исследователь резко поворачивался к ним, желая убедиться, не померещилось ли ему это. Порой встречались артефакты, валяющиеся прямо в трещинах асфальта, как обычные камни. Их поднимать не имело смысла, о чём знали, конечно, лишь бывалые сталкеры: подобранный на Дикой Территории хабар со временем исчезал. Испарялся, словно его и не было. А может, и в самом деле не было.

Искатели приключений могли хапнуть адреналина на халяву, просто застыв неподвижно хоть на несколько секунд. Эффект был единым для всех: небо опускалось. Каждый сталкер, постояв в какой-либо точке Дикой Территории, чувствовал, как небесная твердь опускается над ним, подобно вселенскому прессу. Отсюда и возникало чудовищное, безжалостно сдавливающее клаустрофобическое ощущение, и побороть его было невозможно.

И самое скверное, что не имелось никакого способа выяснить, где настоящая аномалия, а где её иллюзия. Научные приборы предпочитали скромно промолчать. Убеждать себя в обмане зрения и других чувств было не лучше, чем сомневаться в существовании нормального неба вообще. Многие теряли веру в материальность бытия, стоило лишь своими глазами узреть такие знакомые с детства небеса, внезапно превратившиеся в оседающий потолок. Некоторые люди утрачивали рассудок. Не всем, кому всё же посчастливилось выбраться за пределы аномального участка, удавалось затем избавиться от бьющих в голову мыслей, что нормальное небо — тот же потолок, просто подвешенный выше и падающий дольше.

Спасение от эффекта существовало. Постоянное движение. Каждый, кто входил в западный сектор "Ростка", первым делом видел прибитый к старому сараю плакат: "Движение — жизнь". Эти слова здесь становились истиной в буквальном смысле.

Поэтому Борланд, пробравшись сквозь дыру в заборе, продолжал шагать вперёд, фиксируя по пути все изменения на местности, которые могли произойти за два года. Ничего особенного не наблюдалось. Всё те же проржавевшие грузовики со старыми, спущенными шинами и раскуроченными моторами. Пустые строения, заросший синим мхом перрон с убегающими в обе стороны рельсами и темнеющие вдали электровозы.