Мне нравятся все его плохие привычки

25

Суджин не видела, чтобы за всё это время Мин Юнги сильно о чём-то волновался, за исключением пары случаев, и что её удивляло, так это то, что все эти случаи никогда не были связаны напрямую с ним самим. Он не волновался о собственной шкуре и что ему угрожает какая-нибудь опасность, будь то псы его нового босса, Хосок или же полиция в лице Намджуна. Однако девушка, нежась под тёплым одеялом в постели самого Юнги, хотя его и не было рядом, вспоминала, каким было его испуганное лицо, когда они встретились на допросе Намджуна и сегодня, когда он спас её от Хосока. Делало ли это его положительнее в его глазах? Да. Могло ли это очистить его имя? Конечно, нет.
— А чём ты думаешь? — спрашивает он, лёжа на соседней лежанке, сооружённой собственноручно. Он не захотел остаться на ночь в гостиной, предоставив ей все удобства, и совершенно невозмутимо соорудил на полу из одеял ещё одно спальное место. Подогнув подушку под себя, Юнги лежит на спине и пялится в потолок, изредка поглядывая в сторону постели, где прячется под одеялом Суджин.
— Не знаю... — честно говорит она, ещё не успевшая задремать. — Обо всём. О Намджуне, о Чонгуке, о... о тебе.
— Тебе страшно?
— Нет, — не колебавшись ни секунды, отвечает.
— А по идее должно, — улыбается Мин.
— А я не вписываюсь в рамки твоей дурацкой идеи.
— Это я заметил.
— Не будь таким эгоистом, Юнги, — помолчав немного, снова нарушает она тишину.
— Ты оправдываешь то, что я делаю? — вдруг в лоб спрашивает парень.
— Нет.
— Значит, я должен понести наказание?
— Слушай, ты, случаем, Достоевского не перечитал? Знаешь, есть такой русский писатель, у него самый известный роман переведён на многие языки, в том числе на корейский, и там мужчина тоже, совершив пару преступлений, всё-таки решается сознаться и пойти на наказание. И его отправляют на каторгу.
— Не знаю я таких, — бурчит он.
Они оба смотрят друг другу в глаза, но им обоим страшно снова заговорить о чём-то. Юнги переворачивается на живот, прерывая зрительный контакт, а Суджин и вовсе отворачивается к стене, чтобы не было так неловко выносить присутствия парня в комнате совсем рядом.
— Если ты пойдёшь к Намджуну... — Юнги слышит голос, почти уже отправляясь в царство Морфея, — где гарантия, что он защитит тебя от последствий? Чонгук с Хосоком, имеющие компанию, большие деньги наверняка откупятся, преследования не будет, а на тебя повесят все грехи.
— А ты, похоже, перечитала этих своих детективов... — сонно вставляет он.
— Нет! — вспыхивает девушка. — Я знаю, как бывает. Отец рассказывал. А потом, когда ты выйдешь из тюрьмы, Чонгук просто захочет от тебя избавиться, чтобы ты больше не приносил проблем. Он сделает это. Но пока ты будешь в тюрьме, могут пострадать и близкие тебе люди. Твоя семья...
— Плевал я на семью, кто они мне? Когда они обо мне заботились?
— А друзья?
— Давно уже никого нет, — отрезает Юнги. Юнги порывается сказать что-то ещё, но передумывает.
— А я думаю, что есть. Ты просто снова хочешь мне соврать.
— Знаешь что? Давай спать, — просит Юнги. — Я ненавижу, когда ты такая проницательная.
Девушка не возражает, и, вопреки тому, что успело случиться за сегодняшний день, засыпает быстро и крепко, и ей почти не снятся ужасные сны.